Полумрак часовни навалился на посетителей. Глаза медленно привыкали после ярких красок снаружи. Постепенно люди освоились.

Мужчина подошел к молодому священнику, деловито протирающему купель для крещения.

– Добрый день, батюшка.

– А! Господин Коларов, добро пожаловать. Мы как раз закончили реставрацию. И сделали все, как вы желали. Мы помним, что вы редко бываете в стране, так что спешили, как могли.

– Папа, папа, смотри – на тебя похож! – подбежавший ребенок указывал на новую фреску.

Пышноусый мужчина в национальном сербском костюме. В руках – сабля и крест. Снизу подпись: «Карабарис – гроза тиранов».

– Он больше на голливудского актера похож. На того, кто в сериале по Чейзу снимался.

Батюшка залился краской. Он открыл рот для отповеди, но вместо священника ответил ребенок:

– Не-а… На тебя! Глаза такие же и весь из себя…

Малыш неопределенно взмахнул ручонкой и умчался за братом, прячущимся в глубине часовни.

Стоявшая рядом девушка дождалась, когда батюшка отойдет, и тихо спросила по-русски:

– Зачем ты меня сюда привез?

Коларов, всецело занятый осматриванием фрески, с ответом не промедлил:

– На этом месте похоронен Петр Джанкович.

В глазах собеседницы мелькнул интерес:

– Он выжил?

– Я сам удивился… Не просто выжил, но и продолжал свою деятельность. Возил деньги сербским повстанцам.

– А моя… Фирюза? Ливка? Данко?

Мужчина пожал плечами:

– Про них история молчит. Грабичское кладбище я нашел. Там, кстати, такая же часовня теперь стоит. А вот где их могилы…