А если и вернулся, и не сказал, значит, вернулся не лазутчик, а такой же смиренный слуга Судьбы, как и сам Эрдани, который не для того принят на службу, чтобы раздавать советы тем, кто не готов их выслушать.

Глава 24

Глава 24

Спеленутый мраком, хлынувшим между ним и его болью и отвердевшим вокруг него, стискивавшим подобно намоченной и высыхающей коже, он чувствовал, что в этом коконе погружается глубоко-глубоко, и тяжесть сверху все возрастает. Так — под землей, решил Эртхиа, и задремал покорно, зная, что это смерть, а он-то что может сделать? Но смерти мало было унести его, она не могла унести его живым, а умертвить можно только того, кто уже не спорит со смертью.

Каких спорщиков не переспорит смерть! Приняв обличье тесного тугого мрака, смерть приступила к Эртхиа.

Ему снилась душная, затхлая, пыльная пустота.

И некий голос с унылой настойчивостью пытал и пытал:

— Ты умрешь.

— Все умирают, — соглашался Эртхиа.

— Ты умрешь.

— Я всегда это знал. Пусть. Ведь не сегодня.

— А если сегодня?

— Ну — не сейчас.

— Сейчас.

— Что ж, я жил.

— Песчинка в урагане. Твои краткие дни не значат ничего. Тебя как и не было.

— Я пытался.

— У тебя ничего не вышло.

— А хоть бы и так! — взорвался Эртхиа. — Не твое дело.

Тут вспыхнуло солнце — ярче, чем над землей, потому что глаза Эртхиа забыли свет и не ждали его. И вся кровь в его теле стала нестерпимо жаркой, звонкой, как струя в узком горле кувшина.