— Да, конечно!

— Так вот, двое старших принцев для нас особого интереса не представляют, но младший, по имени Hansnarr…[12]

— Ха! — перебила его принцесса. — Славянский язык так похож на немецкий?

— Не думаю. Просто эту сказку мне поведал один немец, который услышал ее от какого-то странствующего славянского монаха. Он называл младшего сына короля Hansnarr…

— Монах так называл?

— Нет, немец. Он говорил мне, как звучит это имя в оригинале, но, каюсь, я запамятовал. Поэтому пусть будет Hansnarr.

— Ни в коем случае, — возразила Маргарита. — Ты же не немец. Называй младшего принца… ну, скажем, Жоанчик Балбес. — Она хихикнула. — Однако имечко у него дурацкое!

— А в той сказке он и есть дурак.

— Гм… Никто из известных мне дураков не согласился бы носить дурацкое имя.

— Не паясничай, Маргарита! Твоего же отца называют Александром Мудрым, не испрашивая у него позволения.

— Ага! Теперь понятно. Выходит, Жоанчик стал Балбесом таким же образом, как мой отец Мудрым? Тогда все ясно. Можешь продолжать.

— Так вот. Когда принцы подросли и стали мужчинами, король, отец их, решил, что пришла пора им жениться. Дал он каждому по стреле…

— Вот! — с притворным пафосом воскликнула Маргарита. — Вот они, стрелы!

— К чему я и веду, — сказал Тибальд. — Слушай дальше, тут-то и начинается завязка. Этот король дал своим сыновьям стрелы, велел им выйти в чисто поле и выстрелить в три разные стороны.

— Зачем?

— Чтобы они нашли себе невест.

— Да ну! Неужели он думал, что если принцы бабахнут в небо, так тотчас же оттуда свалятся им невесты?

— Отнюдь. Королевская воля была такова: пусть каждый принц пустит наобум стрелу, и девица красная, которая подберет ее, станет его женой.

— Надо же такой король был! — прокомментировала Маргарита. — И звали его, небось, Какой-то-там Остолоп. Сыновья, узнав о его решении, наверное, одурели от счастья… Ха! А если стрелу подберет не девица красная, но мужлан неотесанный?

Тибальд вздохнул: