– Попал ты, Прошка, как кур в ощип, – продолжал психологическое давление Фрол. – Думаешь, это вы меня, как лопуха, в кабаке вонючем подловили? Да мне только и надо было, чтобы вы сами меня к себе в логово привезли. На то и был точный расчет! Предполагали мы, что о расспросах моих дурацких, во всех кабаках громогласно звучащих, Малюте соглядатаи его донесут вскорости. Убедившись, что я один, без подстраховки действую, убивать меня сразу не будут, а повяжут и приведут в темницу, где мне допрос будет чинить человек проверенный и во все тайны поверенный. Вот того-то человечка я и захвачу, от пут освободившись хитростью, заранее подготовленной, да сам ему вопросы задавать примусь с пристрастием. Так что давай, Прошка, поведай-ка мне без утайки о том, где библиотека царская содержится, а также кто, когда и как ее увозить в заморские страны собирается. А ежели ты, мил человек, будешь отнекиваться и врать бессовестно, то я тебя тут же запихаю всеми членами в тот самый станочек, коего устройство и порядок действия ты мне сам любезно объяснил только что с живописнейшими подробностями.

Прошку буквально передернуло от страха.

– Стража! Караул! На помощь! – принялся вопить он.

Фрол подождал, пока опричник выдохнется, и насмешливо произнес:

– Я же тебя, орел хренов, спрашивал: что будет, если стражу на помощь позвать? Так ты же сам меня и высмеял! Что ж теперь-то орешь, на что надеешься?

Прошка, к своему ужасу, наконец понял, что этот кошмарный, похоже, якшающийся с нечистой силой человек действительно намеренно шел к нему в гости, заранее зная, что сумеет освободиться от пут и расправиться с могучими палачами. Потому он и держал себя во время допроса так уверенно и расспрашивал с неподдельной заинтересованностью о, казалось бы, странных вещах.

– Ладно, – все же попытался еще раз поторговаться Прошка. – Здесь, в подземелье, ты меня и впрямь обидеть сможешь. А как ты на волю-то потом попадешь, сквозь охрану многочисленную через двор прорвешься?

– Перехвалили, видать, тебя, Прохор, когда рассказывали о твоем уме незаурядном, – огорчился Фрол. – Ты же сам мне верный путь на свободу открыл. И дерюжку указал, в коих трупы завертывают, и про то, где тележка стоит, объяснил. Переоденусь я в платье палача горбатого, горб себе из тряпья сооружу, заверну твое тело в ту самую дерюгу, взвалю на плечо, выйду спокойно, возьму тележку и отъеду восвояси, поскольку в сумерках мне никто в лицо вглядываться не будет и препятствовать привычному действу не станет. А вот живого я тебя отсюда вынесу или мертвого, истерзанного на станке пыточном, – это тебе самому сейчас решать предстоит.