Договорить он не успел, Два рослых эсэсмана затолкали его в кабинет Геринга, а вслед за ними, со стеком в руке, появился обер-штурмбаннфюрер, которого никто из арестованных в Берхтесгадене раньше не видел.

— Я — оберштурмбаннфюрер Франк, командир отряда СС, которому поручена охрана ставки фюрера[77]. — Невысокого роста, не в меру широкоплечий и с ногами прирожденного кавалериста, он говорил, высоко вскидывая подбородок и поджимая губы, и вообще держался напыщенно, чем-то неуловимым напоминая Герингу дуче Муссолини. Во всяком случае, манера поведения была та же.

— Что вам здесь нужно, подполковник? — умышленно перевел его эсэсовский чин в общеармейский генерал Коллер, однако Франк попросту не обратил внимания на его вопрос.

— Это вы — бывший рейхсмаршал Геринг? — ткнул он стеком в сторону несостоявшегося наместника фюрера, чуть ли не касаясь его мундира. И, не дожидаясь ответа, уведомил: — Вы, Геринг, а также этот генерал, имени которого я не знаю и знать не хочу, как, впрочем, и все ваши адъютанты, порученцы и весь ваш штаб, все до единого — арестованы!

Геринг стоял перед ним навытяжку, с багровым лицом и глазами навыкате, и обреченно, униженно молчал

— Позвольте, но по чьему приказу вы действуете?! — возмутился вместо него Коллер, поняв, что экс-рейхсмаршал попросту парализован.

— Да Бормана, по чьему же еще можно теперь действовать? — вальяжно ответил Франк.

— Я являюсь представителем люфтваффе при главной ставке фюрера. Если вы не прекратите этот спектакль…

— …То что произойдет, генерал? Нет, действительно, что тогда произойдет? — оскалился он в хищной ухмылке. — Реки выйдут из берегов? Альпы рушатся?

— Я немедленно свяжусь с фюрером!…

Поначалу Франк лишь едва слышно хихикнул, затем рассмеялся и наконец, заражаясь собственным смехом, разразился настоящим хохотом. Коллер так и не понял: то ли подполковник действительно так неудержимо завелся, то ли в нем вулканически взрывался, поугасший было талант провинциального актера.

— Напомню вам, бывший генерал, что, начиная с июля 1944 года, спектакли с участием предателей фюрера и Германии мы обычно устраиваем на Принц-Альбрехтштрассе[78].

— Но я — генерал, и только фюрер вправе…

— Мне наплевать на то, кем вы были раньше, — торжествующе ухмыляясь, произнес оберштурмбаннфюрер, делая ударение почти на каждом слоге, словно учитель младших классов. — С этой минуты все вы — государственные изменники, а значит, уже никто. Но, учитывая ваши былые заслуги, генерал, — провел полковник СС стеком по увешанной наградами груди Коллера, — сообщу: мы действуем по личному приказу Бормана, поступившему из главной ставки фюрера. Этим приказом мне было велено арестовать бывшего маршала Великого германского рейха[79] Геринга, объявленного фюрером государственным изменником.