– Твоё будущее – тёмное пятно, Платон, – прошептал он на ухо бывшему товарищу, – хотя исход каждого поединка известен. Это ты ходил по гадальным салонам. Тебе предсказали, что ты погибнешь, если выйдешь на бой против Сенеки. Я спас тебя. Это ты подбил Сократа сражаться против Сенеки. Ты заранее знал исход. И Сократ погиб. Сенека умер, я ушёл с арены. Теперь ты самый могучий. Что тебе ещё надо, Платон?

– Победить тебя.

– Это невозможно. Я больше не сражаюсь.

– Ну конечно! Зачем тебе сражаться! Ты убил Всеслава! Придушил раненого в больнице! Уничтожил самого лучшего бойца. Ты отнял у Северной Пальмиры героя! Но запомни: Платон тебе за это отомстит.

Он попытался вырваться, но напрасно: пальцы Элия по-прежнему были необыкновенно сильны.

С двух сторон подбежали вигилы, оторвали гладиатора от решётки и защёлкнули наручники на запястьях Платона.

Глава XII Игры в Риме

Глава XII

Игры в Риме

«Империя Си-Ся пала».

I

Укол «мечты». Препарат притупляет боль. И одновременно погружает в забытьё. После укола невозможно думать, нельзя писать. Даже разговаривать нет сил. Каждое утро Трион давал себе слово, что сегодня он не будет клянчить укол, он справится с болью и будет работать. И всякий раз нарушал слово. Несколько минут он все же терпел. Иногда полчаса. Но эти полчаса ни на что не были годны. Каждая минута, каждая секунда были заполнены страданиями. И с каждым мигом боль росла. А вместе с болью рос страх: Трион знал, что умирает.

Человек в зеленой тунике вынул из рук физика альбом с несколькими каракулями и положил перед ним чистый, поднял выпавшее стило и вложил в пальцы. Молодой широкоплечий парень носил зеленую тунику, но даже не пытался выдавать себя за медика. Впрочем, настоящие медики тоже приходили. Обещали, что академик поправится. Трион усмехнулся. Нет, не поправится. Прежде на стене висело зеркало, теперь его убрали, чтобы Трион не видел, как страшно он исхудал буквально за несколько дней. Лицо его стало белым и напоминало посмертную маску, которую забыли раскрасить. Он не мог видеть своего лица, но видел руки – прозрачные, восковые. Нет, ему уже не жить.

Пальцы сами что-то вывели на листе бумаги.

Человек в зеленом забрал альбом и прочёл:

– «Минуций». Кто это?

– Имя. Он прежде на меня работал. Гениальный парень. Он умер.

Трион знал, что ничего уже не создаст. Далее если боль оставит его. Даже если у него будет время. Уже – нет. Потому что он испугался смерти. Чтобы создать бомбу, надо вообразить себя равным богам. Надо чувствовать себя бессмертным небожителем, взглянуть на каждую отдельную жизнь свысока, так свысока, чтобы не различить её, каждую, отдельную, жалкую, уязвимую…