– Мелочь, – фыркнул Гет. – Теперь тебе принадлежит все состояние Летиции. И ты не можешь отыскать сто тысяч?

– О Корде не должен знать Бенит.

– Ну так выторгуй у него право распоряжаться деньгами без его опеки.

– Выторговать?

– Ну да. Чего тут проще? Как дети меняются: я тебе конфетку, ты мне пирожок. И кстати, в коробке есть ещё один пирожок – дай-ка его сюда.

– А что я могу предложить Бениту?

– Скажи… напиши… намекни… что можешь открыть ему имя гения Рима.

– Но я его не знаю.

– А ты скажи, что оно тебе известно. Что Руфин Август перед смертью открыл его тебе. А ты запомнил.

– Абсурд. Бенит не поверит.

– Поверит. Потому что захочет поверить.

II

Император написал письмо и намекнул… так, как ему советовал Гет. Но потом Постум испугался. И убежал. Никто не видел, как он выбрался из дворца. Возможно, он воспользовался вентиляционным отверстием. Эти ходы всегда караулил Гет. Но гений в тот момент подкреплялся на кухне. Никто не знал даже, как Август умудрился незамеченным покинуть Рим. Его нашли утром в Остии. Он только что вылез из попутной машины и изучал расписание речных пароходов. Шёл холодный осенний дождь, Постум промок и весь дрожал. Прогуливавшийся по набережной вигил узнал юного Августа – мальчишка надел уличный плащ, но под ним виднелась пурпурная туника. И потом, мальчик его лет, ведущий себя слишком уж по-взрослому, сразу привлёк внимание. Вигил спешно связался с Блезом, и префект претория велел задержать беглеца. Вигил почтительно взял мальчика за руку. Но тот вырвался и кинулся бежать. Лишь втроём «неспящие» сумели поймать императора. Но и тогда Постум пытался вырваться, царапался, дрался, пока его не усадили в машину «неспящих». Здесь Постум расплакался. Умолял отпустить его, сулил золотые горы, но вигилы были неумолимы. Его доставили во дворец. В атрий Постума внесли на руках. Бенит стоял, ожидая возвращения императора, широко расставив ноги и уперев руки в бока, – с некоторых пор то была его любимая поза. А за спиной диктатора высилась его собственная десятифутовая золочёная статуя точно в такой же позе.

– Что случилось, мой мальчик? Никак решил от меня убежать? А Рим? Ты посмел бросить Рим? Это ужасно! Август не может убежать от Рима. Они навсегда вместе до самой смерти – Рим и Август, – рокотал гневный голос диктатора.

Постум закричал. Он выкрикивал что-то нечленораздельное, ругался, плевался и попытался отнять кинжал у преторианца, а когда не сумел, кинулся с кулаками на Бенита. Тот засмеялся, скрутил мальчишку и, дыша ему в лицо запахом лука (он обожал сырой лук), прошептал: