– А чего им штурмовать-то? Они нам денег дарят… Друзья, выходит?

– Ни в коем разе! Завтра утром они бросятся отнимать у нас то, что дадут нам сегодня вечером.

– Ничего не понимаю.

– Долго объяснять, мужики, – вздохнул Аверьянов. – Воспринимайте пока как данность. Очень дел много. Завтра отобьемся, все подробно расскажу.

– Ну, говори, чего сейчас делать надо? Что придумал?

– Вот что. Татары уже трижды обламывались, ломя нас в лоб, со стороны ворот. Логично было бы предположить, что они сменят тактику. Со стороны реки им к нам подойти очень трудно: тесно, не разгонишься, конный личный состав затормозится и подставится. Едва ли они рискнут ударить оттуда. Но если не в лоб и не с реки, то остается удар со стороны Лисьего поля.

– Но там нет ворот!

– Не проблема для татар. Таран накатят, – и с первого же удара, ну, со второго, – тын ваш – в брызги…

– Это верно!

– А наша задача – не подпустить их к крепостной стене, ни за что! …На наше счастье, Афанасич еще с неделю назад, еще до прихода татар, велел на Лисьем поле недалеко от крепостной стены дюжину дюжин могил накопать. Для нас, для защитников Берестихи. Это отличный задел! Спасибо ему за предусмотрительность! С наступлением темноты все землекопы объединят эти разрозненные могилы в единую эшелонированную систему траншей и окопов, с ходами сообщения, с крытыми блиндажами, дотами, пунктом координации огня, с медсанчастью. Словом, все по уму нужно сделать, «по-взрослому»… Как и что делать конкретно – объясню позднее. Лопат у нас как грязи, свободные руки тоже имеются… Теперь работа для лесорубов и плотников. К ней можно приступать прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик. …Идете в лес, мужики, рубите сухие елки в сажень длиной, в мужскую руку толщиной… Чуть-чуть от сучьев очистили, колы сюда несем, в Берестиху. А бабы тут берут их по три штуки зараз и вяжут их пучком, в противотанковые ежи – деревянные. В нашем случае – противоконные ежи… Вопросы есть? Тогда за работу!

* * *

Дороня Вячеславна Луконина, известная в районе ворожея и колдунья, заслуженная пенсионерка РФ, бывшая учительница литературы и русского языка Новогрудской школы, склонилась над лежащим в беспамятстве Михалычем.

– Сильный запой… – кивнула Дороня, приподняв Михалычу веко на глазу. – Сделал паузу, видать, сникерснул – будь здоров…

– Иначе не беспокоила б вас… – скорбно моргнула Катина мама, прижимая платок к губам жестом, позаимствованным ею с картины Крамского «Неутешное горе». – Иначе вас не просила б…

– Понятно.

– Можно чем-то помочь?

– Уж постараюсь для тебя, милая. Что смогу, все сделаю, все знанья свои тут применю, не оставлю!