— И Фройнштаг — не исключение?

— Это приказ. Им будут предоставлены только те сведения, которые позволительно будет разглашать. И только после моих радиопереговоров со штабом ВМС.

— Приказ ясен, сэр, — охотно отозвался Вордан, напомнив тем самым адмиралу, что первоначально он вообще был против того, чтобы на борту эскадры находились какие бы то ни было журналисты. И лишь после того, как вопрос с аккредитацией прессы был решен в высших эшелонах командования, принялся лично покровительствовать Фройнштаг, которой теперь вынужден был пожертвовать.

— Кстати, позаботьтесь о том, чтобы в кают-компании висела карта Антарктиды.

— Она уже висит, сэр.

Высокое собрание в кают-компании напоминало ему не военный совет боевых офицеров, а клуб неудачников. Серые, мрачные лица, угрюмые взгляды, повязки — на голове у командира эсминца «Портсмут» Чериса, и на левой руке О'Доннелла, выглядевшего особенно безрадостно в своем измятом, потерявшем всякий вид офицерском мундире…

Конечно, можно согласиться с тем, что эти люди пока что не выиграли ни одного боя, подумалось адмиралу Брэду Но ведь выглядят они так, словно уже проиграли не только основную битву, но и всю войну.

Брэд уже знал, что командир гибнущего линкора «Колорадо» пытался уйти на дно вместе со своим кораблем, однако адъютант буквально силой вытащил его из каюты и швырнул за борт, где их обоих тотчас же подобрала спасательная шлюпка. К счастью, германцы не препятствовали американцам в спасении их моряков, как, впрочем, и американцы не препятствовали спасению моряков со всплывшей, но гибнущей германской субмарины.

— Я был бы несправедлив по отношению к вам, джентльмены, — молвил адмирал Брэд, завершив смотр своих командирских рядов, — если, как подобает в таких случаях, не поздравил вас и всю эскадру с боевым крещением.

Офицеры мрачно переглянулись. Все еще пребывая в своем пораженческом и почти паническом состоянии, они ожидали какого угодно начала беседы с наконец-то появившемся в эскадре адмиралом, но только не поздравлений.

— Да-да, я поздравляю вас, боевых офицеров, которые, как и ваши команды, стойко выдержали все атаки неведомого, технически превосходящего нас и неизвестно откуда появившегося противника.

Первым, чтя традицию, поднялся командир субмарины «Баунти» коммандер Гриффин, вслед за ним, кто охотно, а кто слишком медлительно, с недоумением на лице, поднялись все остальные офицеры. Поблагодарив их и попросив садиться, адмирал продолжил:

— Я не стану ударяться в подробности, поскольку они не подлежат разглашению. Скажу лишь, что мне удалось побывать во Внутреннем Мире, то есть в подземном мире планеты, в который мы так неподготовленно и так неосторожно пытались вторгнуться, и договориться с его Повелителем о том, конфликт между эскадрой и его силами исчерпан.