— До осени далеко, ваши умные идеи мы проверим на практике немного раньше, — задумчиво сказал он, выслушав ответ, и продолжил более резким тоном: — Я позвоню начальнику Академии, чтобы вам предоставили возможность отработать совместные действия танков и моторизованной пехоты в разных видах боя. Пока на имеющихся бронемашинах, а там видно будет.

Затем, достав из лежавшей на столе папки несколько сколотых скрепкой листов бумаги, протянул документ Алексею и осведомился, как нравится товарищу подполковнику такая штатная организация. Прочитав заголовок и первые абзацы, он изумленно посмотрел на улыбающегося Верховного и снова опустил взгляд на машинописные строки. В документе описывалась структура гвардейской отдельной танковой бригады прорыва в составе трех полков тяжелых танков (каждый состоит из пяти рот по 5 ИС-2 в каждой плюс танк командира полка), мотострелкового полка (по батальону на каждый танковый полк и по отделению автоматчиков на каждый танк), разведбата и самоходно-артиллерийского полка, вооруженного самоходными установками калибра 100 и 122 мм. Всего — 65 тяжелых танков и 24 орудия.

— Здорово, — восхищенно выдохнул Алексей. — Если вдобавок пехоту на бронемашины посадить…

— Отработайте в академии тактические приемы, — повторил Сталин и добавил, продолжая улыбаться: — На каком фронте хотели бы командовать такой бригадой?

Сгоряча Леха ляпнул, не подумав о последствиях:

— Лишь бы не к Жукову.

— Вам не нравится, как воюет первый заместитель Верховного Главнокомандующего? — Сталин удивленно поднял брови.

— У маршала Жукова дурная слава, товарищ Сталин. Он слишком любит бросать в лобовые атаки огромные силы, не обращая внимания на потери.

— Он побеждает. — Верховный насупился.

— На ростовском направлении Жуков погубил несколько армий в лобовых атаках без артподготовки, — терять было уже нечего, отступать — поздно, поэтому Часов говорил все, что накипело. — Ставлю свой паек против драной портянки, этот мясник и в летней кампании такое же кровопускание устроит.

После долгого пасмурного молчания Сталин произнес, тяжело и веско, как бы в назидание, выговаривая слова:

— Наступление без артподготовки — это не наступление, а преступление. К сожалению, война сама по себе — одно сплошное преступление. Поэтому иногда приходится, ради победы, совершать и не такие преступления… — Он вздохнул. — И другое плохо. Если об этом догадались вы, наверняка и немцы раскусили стратегическую манеру товарища Жукова. Надо будет сделать ему внушение.

Чувствуя себя виноватым — не стоило лишнего молоть — Алексей пробормотал: