Дело было закрыто. Тем самым Эля и Юрий избегли опасного для всей группы внимания следователей к ним. Вполне возможно, могло всплыть то, что их паспорта не слишком уж и настоящие.

Как минимум то, что они в городе недавно и прибыли неизвестно откуда с неизвестными целями, могло доставить им кучу хлопот со стороны «правоохранительных органов», любящих «доставать» тех, кто явно не принадлежит к крупным криминальным структурам и чье происхождение достаточно темно, чтобы дать возможность назадавать кучу неудобных вопросов и раскрутить на взятку.

Тем не менее, так как надо было выяснить, не передавал ли Мирослав кому-либо свои записи, они волей-неволей, позвонив в институт и узнав о смерти Беленького, вынуждены были снова явиться в политех.

– А, это вы… – Семен Викторович Вайсман, краем глаза заметив и опознав посетителей, снова отвернулся к окну. – Проходите, – мертвым голосом выдавил он из себя. По всему было видно, что ему до сих пор больно от потери друга. – Вы за решением? – тем же мертвым голосом спросил Вайсман.

– А Мирослав Федорович его вам не передавал? – после некоторого молчания с надеждой осторожно спросила Эля.

– Нет! – вдруг резко ответил Семен Викторович. – К сожалению, нет… – уже мягче и с извиняющимися нотками добавил он.

Чернов опустил голову. На это решение, которым его обнадежил Беленький, он поставил все. Теперь же у него пропала последняя надежда. Тяжело опустившись на стоявший рядом стул, он оперся локтями на стол и охватил голову руками. Видя его тяжелое состояние, Эля подошла к нему и мягко положила руку на плечо.

Семен Викторович резко обернулся и с болью во взоре посмотрел на пару молодых людей.

– А… к черту! – выпалил он, решительно направился к двери и запер ее. Потом так же решительно подошел к сейфу, отпер и достал початую бутылку коньяка. В мгновение ока появились и три рюмки. – За упокой души великого человека, ребята! – сказал он, разлив по рюмкам коричневатую пахучую жидкость. И так же решительно опрокинул в рот свою.

Юрий и Эля нерешительно взяли рюмки и медленно выпили. Эля, непривычная к такой крепости напиткам, чуть не закашлялась.

Вайсман рухнул в кресло и с болью в голосе спросил, ни к кому не обращаясь:

– Вот зачем, зачем им понадобилось нападать на него?! Ведь его зарплаты им бы и на один визит в кабак не хватило! Зачем? Ведь мы и так нищие. А тут…

Вопрос был риторическим, и отвечать было нечего. Мразь, отбросы общества уничтожили ради грошей надежду у восьмерых человек и лишили науку великого ученого. Если была бы возможность его отсюда вытащить, то, может быть, там, в новом для себя мире, он горы своротил. Как наверняка ворочает его двойник, работая в одном из крупных родных институтов или просто преподавая студентам то, к чему пришел сам и к чему пришла современная наука.