- Дзан-гг! - со звоном, на втором этаже дворца было выбито стекло, и в проеме появилась растрепанная голова Ивана Черкеса.

  - Чего все ломаешь!? - окликнул я односума.

  - А зачем что-то беречь, Никифор? Все равно, когда будем уходить, добро басурманское подожжем.

  - И то верно.

  Согласившись с Иваном, я хотел еще минут десять посидеть, но он сказал:

  - Мы тут казну городскую нашли, и Борисов тебя зовет.

  - Ничего не трогали?

  - Нет, все как ты велел. Тут мешки опечатанные, а в них монеты.

  - Сейчас подойду.

  Я встал с табуретки и еще раз обтер шашку чистой ветошью, которая оказалась дорогой шелковой шалью. Затем, подкинул ее и подставил клинок, а когда шаль распалась на две части, я удовлетворенно ухмыльнулся, и отправился во дворец. Казна такое дело, что глаз да глаз нужен, и пока шел, вызвал на дележку Нечоса и Старченку, это значит, дабы атаманы видели нетронутые печати и невскрытые мешки, и не говорили потом, что их кто-то обманул.

Персия. Исфахан. 20.09.1709.

Персия. Исфахан. 20.09.1709.

  Повелитель огромнейшей империи Сефевидов шах Солтан Хусейн Первый пятидесятитрехлетний рыхлый мужчина завернутый в несколько халатов с огромной чалмой на голове, сидел в тронном зале своего дворца и смотрел на двух людей стоящих перед ним. И как это всегда случалось, когда эти люди, его духовный наставник Махаммад Бакир Маджлиси и тетя Марьям Бегум, были рядом, он думал о трех вещах. Во-первых, шах желал покинуть казавшееся ему душным помещение и выйти в сад. Во вторых, выпить сладкого заморского вина и забыться. А в третьих, после принятия внутрь горячительного напитка, вызвать к себе самых прекрасных наложниц гарема и насладиться жаром их бедер.

   "О, Аллах, - подумал шах, - ведь я не хотел быть правителем, но стал им. Зачем? Ведь был мой младший брат Аббас, который гораздо умней и способней меня. И если такова твоя воля, что я стал исполнителем твоих планов на этой благословенной земле, то почему никто не желает выполнить мой приказ и оставить меня в покое?"

  Взгляд Солтан Хуссейна снова сосредоточился на проповеднике и на тетке, которые вели между собой давний спор. Священнослужитель требовал продолжить борьбу с суфитами, алкоголиками и курильщиками опиума. Кроме того, он утверждал, что не будет в государстве мира и спокойствия, пока в нем существуют сунниты, евреи, христиане и зороастрийцы. Всех жителей империи необходимо сделать шиитами или уничтожить, так говорил Махаммад Бакир Маджлиси, и шах ему верил.

  Однако слова тетки тоже были ему близки и имели под собой крепкую основу. Шах, повелитель всех правоверных, должен как можно больше отдыхать, ибо он есть символ власти, а все дела могут решать его родственники, среди которых в делах политики она наиболее опытный человек. И что особо впечатляло повелителя Персии в такие моменты, это то, что тетку поддерживали все самые высокопоставленные чиновники государства, высочайший меджлис. Если они говорят, что слова Марьям Бегум, есть истина, возможно, она права? Ибо всем известно, что не могут ошибаться такие люди как мудрейший великий везир, его помощник меджлис-невис, верховный гражданский судья диван беги, казначей мустоуфи ал-мамалик, начальник гвардейского корпуса курчиев и фео-дального ополчения кызылбашей курчи-баши, на-чальник другого гвардейского корпуса туфенгчи-агасы, главнокомандующий всех войск сипахсалар-и кулл-и Иран и церемониймейстер эшык-агасы-башы.