- Как дела, атаман? - Спросил я у Харько.

  - Неплохо, атаман, - ответил он и кивнул на бус, за моей спиной. - Избавился?

  - Да.

  - Удачно.

  - Это точно. Сейчас Кумшацкий причалит, и вся торговля рухнет, как ее и не было.

  - Угу, - согласился Нечос и предложил: - Пройдемся, поговорим?

  - Давай. Пока народ не набежал, минут двадцать имеется.

  Мы встали плечом к плечу, неспешно двинулись по причалу, и запорожец, поинтересовался:

  - Какие планы на весну?

  - Ну, - сделав вид, что задумался, я потянул время и сказал: - думаю, что война продолжится. Поэтому зиму проведу в Черкасске, а по весне дополнительно наберу людей, возьму еще две расшивы и снова в море выйду. Что это, один краткий поход? Добычу и славу получили, а с басурманами толком и не повоевали, да и рубли, имеют свойство быстро заканчиваться.

  - Я тоже так считаю, и хотел бы, чтобы весной ты снова вместе со мной пошел.

  - Лично я не против, но чтобы без людей Старченки, и вообще без разбойников, хоть чьих. Если идем вместе, то только с теми, кто подчиняется нам без всяких условий и в бою крепко стоит.

  - Так и будет.

  Мы с Нечосом ударили по рукам, и я подтвердил:

  - Договорились. Встречаемся в Черкасске.

  - Середина февраля пойдет?

  - Отлично.

  Больше в этом году мы с запорожским атаманом не виделись. Он перетянул свои расшивы на другой причал, а моя осталась на месте, благо, никому особо не мешала и места занимала немного.

  Нечос ушел, а я остался наблюдать за прибытием нашего победоносного флота. А когда толпа встречающих людей и вернувшихся с огромнейшей добычей казаков и солдат схлынула, я поднялся к себе на борт и погрузился в мир цифр. Предстояла дележка дувана, и во всех расчетах требовалось соблюсти максимальную точность, а то случалось такое, что за неумение считать деньги, атаман терял уважение среди казаков, и это почти всегда приводило к концу его карьерного роста.

  В общем, я сел под закрытый навес, облокотился на мешок денег, взял перо, чернила, лист не очень хорошей персидской бумаги, и приступил к общему подсчету имеющихся у нас средств. За всю добычу, исключая драгоценности и оружие, наша ватага выручила три тысячи рублей. Минус триста рубликов на припасы и сотню за расшиву. Остается две тысячи шестьсот рубликов. Понимаю, что где-нибудь в столице России, наш дуван ушел бы за двадцать пять тысяч, но где та Москва, а где Астрахань, так что надо радоваться тому, что имеется, и быть довольным.