На расшиву вернулись уже часам к девяти вечера, легли спать и, завернувшись в полог, я посмотрел на крупные осенние звезды, до которых, казалось, можно было рукой достать. И именно в этот момент пришло чувство того, что поход закончился, и теперь, на какое-то время, можно снова вернуться домой, и заняться другими делами.

Войско Донское. Нижний Чир. 04.10.1709.

Войско Донское. Нижний Чир. 04.10.1709.

  На ночлег остановились как обычно, возле источника, находившегося рядом со старым Волжским шляхом, степной дорогой из Царицына к Черкасску. Мы уже на территории родного Войска, завтра пройдем через городок Нижний Чир, первое крепкое поселение донцов, а через пару дней прибудем в нашу столицу. Бояться здесь нечего. От Кавказа и Кубани эти земли прикрыты калмыцкой ордой, кочующей по Салу и Холмам Эргени (так называется безлюдная степь от Маныча до Волги). Ну, а со стороны России покой Донского Войска оберегают казачьи разъезды и пикеты.

  Ватажники разожгли костры и приготовили ужин. Перекусили и попили чаю. Кто-то спел песню, другой пару баек рассказал, и на этом день был закончен. У костра остается один казак, и еще двое незаметно отползают в степь. Это наш караул, который тянет на себе охрану стоянки, и после этого можно спокойно ложиться спать. Однако среди ночи я проснулся, и сам не понял, что же заставило меня прервать отдых.

  Попробовал снова заснуть, не получилось. Сел на войлок, на котором лежал, и осмотрелся. Время далеко за полночь. На стоянке ничего необычного или тревожного. Караульный сидит спиной к костру, бдит, а наши спутанные кони чужаков не чуют, и не всхрапывают. Значит, все в порядке. Но настроение все равно препаршивое, давно такого не было. Внутри, как будто струна натянута, какая-то сволочь, постоянно за нее дергает, и от этого, меня за малым наизнанку не выворачивает. Ох, не к добру это, и сразу вспоминается песня: "Черный ворон, что ж ты вьешься, над моею головой". Себе я доверяю, а потому, еще раз, оглядевшись, решил прибегнуть к своим способностям ведуна.

  Расслабившись, наклонился к покрытой пожухлыми травами, сыроватой осенней земле, и всем телом прижался к ней. Лежу минуту, другую, впадаю в состояние полусна-полуяви, и соприкасаюсь с силами природы. Обоняние, слух и все иные чувства усиливаются, и я слышу, как не очень далеко, километров за десять от нас, к Волге бегут сайгаки, которых гонит стая волков. Это не то. Пытаюсь расширить свое восприятие, и вскоре обнаруживаю причину своего беспокойства.

  Направляясь в сторону Нижнего Чира, на шлях выходит конница, сотни четыре лошадей, и пусть я не вижу чужаков, но дрожь земли выдает любителей путешествовать по ночной степи. Кони, не кованные, и несут на себе всадников, степных воинов. Они идут в ночь, с опаской, от Кубани, и это не калмыки, которым некого остерегаться в наших землях, и если перебирать варианты, то неизвестные всадники, скорее всего, ногайцы.