- Тогда не спим, атаманы! Алегико, гоните сюда лошадей! Рубцов, собирай людей! Смага, подожжешь суда!

  - А город? - спросил Воейков.

  - Обещали не палить, значит, не станем.

  Пошла суета, решение было принято, и каждый занялся своим делом, которое делалось быстро и без всякого промедления. На кону была наша жизнь и, бросив хабар, ватажники занимались только ее спасением, так что спустя всего тридцать минут, опередив наступающих на город от моря гулямов и кочевников, мы покинули Ленгеруд, и направились по дороге на Лахиджан.

  Жаль, не все прошло так, как бы мне хотелось, и впереди отнюдь не спокойное море и подсчет хабара, а переполненный врагами Азербайджан. Но мы все равно вырвемся, хотя вскоре придется столкнуться с пехотой Лютф-Али-хана. Быстрота, непредсказуемость и наглость - вот три наших основных козыря, в игре с превосходящими силами противника. А есть еще и множество вспомогательных, таких как выучка, казачья лихость, хорошие свежие лошади, отличное оружие и так далее. Поэтому плевать на все беды и всех врагов, только вперед.

  - А хорошо погуляли, казаки!?

  Окликнул я своих ватажников, едущих колонной по дороге, и оглянулся на стены Ленгеруда, которые остались позади.

  - Хорошо!

  Ответ воинов был бодрый, сразу становилось понятно, что уныния среди них нет, а это добрый знак, и с таким настроением дальний путь становится вдвое короче и безопасней.

Россия. Москва. 10.07.1711.

Россия. Москва. 10.07.1711.

  - Как ты говоришь, Иван Григорьевич, дети наше будущее?

  Император Алексей Второй вопросительно посмотрел на командира лейб-гвардии Коломенского полка генерал-майора Суворова, и тот ответил:

  - Да, государь. Это истина стара как мир и вы, наверняка, ее и раньше знали.

  - Знал, да только за делами государства, данный вопрос зачастую отходит на второй, а то и третий план. А жизнь, тем временем, проходит мимо. Кажется, только недавно батюшку схоронили, а воды с той поры утекло столько, что не одно море наполнилось, - Алексей Петрович отошел от раскрытого настежь окна, откуда он наблюдал за плацем, где происходил развод караула, вернулся к столу, подле которого расположился Суворов и, взглянув на карты, расстеленные по столешнице, продолжил: - Так вот, к чему я этот разговор о детях завел, Иван Григорьевич. Поступила ко мне коллективная жалоба от учащихся Школы Математических и Навигацких Наук, что в помещениях Сухаревой башни находится. Жалуются отроки на голод и холод, мздоимство и суровые наказания со стороны своих учителей и наставников, так что сейчас там люди Федорова работают. Но не в этом дело. Жалоба от учеников натолкнула меня на мысль учредить Кадетский корпус, где бы на полном пансионе обучались дети офицеров и дворян начиная с семи лет. А помимо этого при всех полках и гарнизонах открыть школы для мальчишек из простых слоев населения. Еще отец мой насчет этого думал, но война, опустошение казны и многие авантюры, в которые он ввязывался, не дали ему осуществить сию задумку, а я попробую. Как думаешь, получится?