– Почему же дорогу не перерезали? – вдруг спросил Александр Афанасьевич, резко ткнув пальцем. – Немец в полуокружении сидит, так отчего ж клетку совсем не захлопнуть?

Булашевич барабанил по столу пальцами; Росский чуть скосил глаза, увидав умильно-ожидающее выражение Ломинадзева. Ерою паркетному лишь бы найти, кому поддакивать. Вцепится привыкший к буре и натиску князь Ляксандра Фанасьич в «бездействовавшего» полковника гвардии, даже не попытавшегося взять в кольцо прусское войско, кивнём. Согласится, что верно всё сделано, кивнём дважды и напомним про свой приказ. Хороший приказ, Мишей покойником в журнал занесённый!

– Имевшихся за Млавой частей наших хватило, чтобы приковать наёмников и биргерское ополчение к Анксальту, но не для решительного маневра на окружение. На пути же снабжения фон Пламмета у нас действуют и гусары, и уланы, и казаки. Фон Пламмет отвёл все силы к городу, укрепился там и засел, пытаясь вызвать нас на фронтальную атаку… – Осторожнее, Фёдор, оборвал он сам себя и добавил по какому-то наитию: – Не знаю, сдержались ли бы мы после убийства парламентёров, если б не строжайший приказ дожидаться полного сосредоточения…

– Теперь у нас в кулаке весь корпус, – перебил Булашевич. – Сил достаточно. У Пламмета три дивизии, уже битые под Заячьими Ушами, да биргерское ополчение – до дивизии будет, но вояки хреновые, при первых выстрелах своим фрау под юбки заберутся! У нас Двадцатая пехотная уже подошла, так что с ней уже четыре дивизии, да кавалерия, да на подходе кавалергарды с конногвардейцами, а затем и гвардейские фузилёры с лейб-егерями и гвардейской артиллерией подойдут! Почитай, по двое наших на каждого колбасника придётся!

Да, в Млавенбург, говорят, к имеющимся прусским дивизиям из Кралевца ещё две заявились, включая конную, но в открытую пруссаки не полезут, их опасаться нечего. С конногвардейцами же… – он сделал паузу, – с его василеосским высочеством Севастианом Арсениевичем, – офицеры переглянулись. Прибытие самого наследника престола означало, что дело и впрямь серьёзней некуда, – невместно нам при нём будет в ретраншементах отсиживаться, то русских воинов недостойно. А потому, господа, представьте мне к утру план атаки. – Крепко сжатый кулак пристукнул по столешнице. – Убийцы же парламентёров наших будут наказаны особо. Фёдор Сигизмундович, прошу на два слова.

Проходя мимо Ломинадзева, Росский поймал быстрый, почти незаметный взгляд его превосходительства, брошенный ему вслед – с явной надеждой на его, Росского, заступничество. И ведь прав, каналья, защищать придётся. Не Ломинадзева, приказ, по трусости отданный, но единственно верный.