— Давай свою одежонку, юноша. — Управитель подошел к бассейну и поклонился Саше. — Уж высушу. А тунику могу дать и свою… Почти новую, чистую.

— Ничего, любезнейший, он и так обсохнет. Маргон, мой слуга, еще не появился?

— Нет, господин. Он должен скоро прийти?

— Должен бы.

— Тогда я пока не буду запирать ворота на засов.

Хевдинг сразу же после прибытия отправил Маргона в храм договориться насчет синей краски и теперь ждал его возвращения.

В ожидании Саша с Эльмундом сели за стол: пили вино, только подогретое и разбавленное. Мальчишка расслабился, раскраснелся и словно бы невзначай сказал, что может запросто перестрелять из лука всех злодеев, что осмелятся показаться на палубе «черного судна».

— Вот прямо с той скалы и перестреляю, ну, там, где мы прятались.

Хевдинг усмехнулся: а что, не такая уж и плохая идея. И тут же спросил, где это Эльмунд научился так хорошо стрелять.

— Да уж, были учителя… — Парнишка поник плечами, но тут же встряхнулся. — Помнишь, мой вождь, ты спрашивал, где я жил после смерти матери? Так вот, у нашей семьи был один хороший знакомый, некто Умман. Он помогал доставать оружие, если надо было, прятал повстанцев, особенно когда их искали. Говорят, тогда многие выступили против Гейзериха-рэкса, особенно католики. А ведь моя матушка и я… И вот этот человек, оказавшийся разбойником, избавил меня от казни, а матушку не сумел. А уж в его шайке я делал все, что скажут… Бывало всякое.

— Постой, постой, — насторожился Саша. — Ты сказал, Умман? Такой темнолицый, сутулый?

— Ну да, сутулый, — Эльмунд махнул рукой. — Его так все и зовут — Умман Сутулый.

— Ах вот как? Ясненько…

Что-то громыхнуло за чуть приоткрытой дверью.

Хевдинг потянулся к мечу:

— Кто здесь?

Дверь скрипнула.

— Это я, господин Александр. Пришел доложить насчет краски.

— А, Маргон! Так заходи, что там мнешься? Ну? Как наши дела?

— Договорился. — Парень устало сел на пол, скрестив ноги, и Саша сунул ему в руки кружку с горячим вином. — Отец Гермонт, причетник, согласен продать нам немножко оставшейся после ремонта краски. Я ему сказал, что хватит и четверти амфоры.