А пока капитан Мецишевский жив и не в плену… Не один. Еще – пятнадцать человек. От трех с лишним сотен экипажа!

Англичане отделались легче. У одного из уцелевших кораблей – дыра в котле и разрыв пушки главного калибра, другой – вовсе калека, чинить и чинить. До визита в док годятся разве в плавучие казармы для собственных экипажей и пленных с «Невского». Кстати, в этом вопросе просвещенные мореплаватели весьма щепетильны: спасти поверженного противника – дело чести. Тем более обязательное, что неприятель при этом попадает в плен. И – дополнительная пощечина союзникам: в отличие от французов, англичане не только победили, но и проявили благородство! Спасли русских, теперь можно отправить их в метрополию. Офицеров примет морской лорд и в долгой речи превознесет их мужество, умение и заслуги. Почему? В этой войне было слишком мало морских сражений. А Великобритания не должна выглядеть второстепенным союзником, только и способным выставить на поле боя отлично обученный и оснащенный, но очень небольшой экспедиционный корпус. Кроме того… с русскими идут переговоры. И подобное отношение покажет, что на Даунинг-стрит склонны заключить мир, – а иначе переловят даже лучшие русские крейсера!

Но и это – в грядущем. Теперь Мецишевский, с трудом подбирая редкие испанские слова, засевшие в памяти после рейсов по прорыву блокады, сказал:

– Гавана. Найти… – хорошо, что вспомнил имя поставщика железной руды, – сказать: «Русские, «Невский», нужно Чарлстон». Получить доллары. Много. Три сотни.

Рыбаку столько не выловить в жизни. Но кубинец деловито уточняет:

– Зеленые спинки? Серые? Синие?

– Золото.

Испанец думает. Неужели мало?

Нет.

– В Гаване северные гринго, – сообщает, – два крейсера. Риск, понимаешь? Пятьсот долларов. Тогда я отвезу вас в Южную Каролину сам. Не Чарлстон, бухта рядом. По рукам? Взял бы дешевле, но если нас поймают, у меня отберут баркас.

Неделю спустя Мецишеский стоял навытяжку и слушал начальственный разнос.

– Ру-усски-е-е-е… – у адмирала Такера местный выговор прорезался. – Понимаю. Национальное. Но вы, мистер Ханли?

– У меня тоже должок, – изобретатель подводной лодки в штатском, но стоит ровно и подбородок с элегантной, хоть и чуточку недоухоженной бородой вздернул высоко, – не к англичанам. От нашего правительства… За аванс по «Айронсайдз» я еще не расплатился.

– Расплатились. Сполна. Янки так боятся ваших лодок, что отнесли линию блокады на двадцать пять миль от порта. Блокада Чарлстона теперь и юридически, и фактически ничтожна. Недаром в Мобайле и Уилмингтоне строят еще по три «Ныряльщика». У вашего оружия есть репутация, мистер Ханли.