– Так чему ты так обрадовался? – несколько удивился Алексей

– Джипам, – с гордостью ответил Меркушев, – это первая промышленная партия. Пока для армии, а потом в народное хозяйство пойдёт. Для деревни «козёл» самое-то! На них даже пахать можно.

Среди множества проектов, идущих по линии внешнеторгового министерства, автомобильный выделялся Меркушевым особо. Он на всех совещаниях и в частных беседах ратовал за ускоренное развитие производства в СССР именно таких, почти легковых машин. Аргументы он для каждой стороны приводил разные. Советским товарищам разъяснял необходимость малой моторизации как мощного рычага для промышленного развития страны, коллегам же старался внушить вполне здравую в 21 веке мысль, что владение частным автотранспортом неизбежно приведёт к изменениям в советском социуме, буде способствовать более разумному поведению властей, так как подведомственный им народ приобретёт дополнительную степень свободы. Хотя бы при перемещении в пространстве страны. «Промышленную Америку создал автомобиль!» не уставал повторять Меркушев, и в чём-то он был, конечно, прав.

– Во сколько совещание? – уточнил у коллеги Алексей, переводя разговор на неприятную, но неизбежную для них обоих тему.

– В двенадцать, – ответил Николай, в спикерфоне шуршнули переворачиваемые бумаги.

– Буду, – кратко ответил Мишин и нажал кнопку отбоя.

Ни один из них не стал называть тему предстоящего начальственного сбора, для уполномоченных к данному действу это стало уже привычкой. «В доме повешенного не говорят о верёвке», точно так же властвующие над жизнью и смертью своих подчинённых избегали говорить о принятии «окончательного решения», вменённого им в самом начале правящего пути.

«Стоило ли соглашаться?» – в очередной раз думал Алексей, бездумно глядя сквозь монитор с бегущей в разные стороны экранной заставкой. «Зачем мне такая ответственность?» Здесь он немного лукавил, даже перед собой.

Процедура, разработанная неведомыми Алексею специалистами, вовсе не предусматривала личного ведения всего «ликвидационного дела». На это был создан специальный отдел в кадровой службе правительства. «Отдел информационного обеспечения», так называлась специальная служба, неусыпно бдящая за служебной чистотой всех двенадцати тысяч гражданских чиновников республики. Военными и прочими погононосителями занимались по линии соответствующих ведомств. Кто контролировал самих контролёров, было покрыто пологом абсолютной тайны. Даже Щербинин не имел доступа к этой части госаппарата, что изрядно напрягало заместителя председателя правительства по экономике. Как успел выяснить Алексей, собрав все возможные источники информации, даже циркулирующие по «серому дому» аппаратные слухи, остальные два зама – по социальным и что удивительно, по вопросам обороны и безопасности, также были «не при делах». Вся структура «информационного обеспечения» замыкалась непосредственно на правящем дуумвирате, к которому обращаться по этой теме было бесполезно и в какой-то мере опасно. С каждым из вновь назначенных обладателей права «огня и верёвки», как романтично называлось это право в просвещённом средневековье, проводилось соответствующее собеседование, в котором кто-то из «первых консулов» заявлял свежеиспеченному руководителю: