Некогда московский, а потом киевский журналист и ведущий ток-шоу на популярных телеканалах всегда умел быстро ориентироваться в меняющейся политической обстановке. Уже вечером понедельника он смог, задействовав все свои связи в городском истеблишменте, пробиться на приём к самому Червоненко. В краткой беседе Савик убедил и.о. губернатора и заместителя начштаба по ЧС в своей полезности новой власти. Червоненко всегда относился к журналистам, представителям второй древнейшей профессии, со смешанным чувством презрения и лёгкой опаски, но отказать птице столичного полёта счёл делом весьма и весьма невыгодным. Роль местного телевидения в новых условиях вырастала невероятно – резкое обеднение информационного потока могло вызвать сенсорное голодание. Держать взбудораженные народные массы под иглой теленаркоза было абсолютно необходимо. А кто может справиться с такой архиважной задачей? Только человек, обладающий опытом успешной контр- и просто пропаганды в условиях активного противодействия с использованием весьма ограниченного набора технических возможностей. Давняя служба Шустера в русской редакции Радио Свобода была тому ярким свидетельством. Из больших проблем у новых властей стало на одну меньше. В эффективной работе вновь назначенного главы городского телеканала, прежний начальник которого рискнул вместе с мэром поискать лёгкой жизни на Западе, Червоненко не сомневался. Куда, в случае чего Шустеру деваться? Не в Советский Союз ведь эмигрировать?

Основной «мессидж» новой телекоманды можно было сформулировать в двух словах – «держать дистанцию». Собственно, это было не столько явное пожелание высшего руководства, ещё не полностью определившего роль попаданцев в новом мире, сколько невысказанное настроение большинства жителей перенесённых территорий. Да, несмотря на высказываемую ранее ностальгию по временам СССР, основная часть харьковчан и примкнувших к ним белгородцев вовсе не горела желанием слиться в братском объятии с большевистской державой. Когда пришло время перевести кухонные мечты и форумные дебаты в практическую плоскость, практически никто из радеющих за воссоединение, пешком в Союз на ПМЖ не отправился. Хотя в течение первых недель перемещаться через линию раздела можно было практически свободно, 99 % из ломанувшихся в ретрохронотур успешно вернулись обратно. Были зарегистрировано всего несколько десятков заявлений о пропаже уехавших в СССР людей, да на форумах и блогах всё так же успешно постили те, кто при «прежнем режиме» успел зарекомендовать себя яростными адептами СССР и лично товарища Сталина. Что, собственно, никакого удивления у руководства области не вызвало – в Китай, Кубу и Северную Корею по идеологическим причинам никто не уезжал и в более благополучные годы.