«Иоанн Златоуст» и «Пантелеймон» продолжали стрелять с перелетом, «Осман» редко и неточно выбрасывал залпы по три-четыре снаряда. В отличие от турок немцы хорошо пристрелялись, выпуская пятиснарядные залпы в минуту. Второй залп упал с перелетом, а затем начались попадания. Убедившись, что очередные снаряды «Евстафия» поразили «Османа», командующий приказал офицерам покинуть мостик и войти в бронированную рубку.

Здесь было спокойнее, хотя по цусимскому опыту все знали, что осколки могут влететь через амбразуры. Тем не менее, других укрытий не имелось. По телефону доложили, что два снаряда с интервалом в минуту попали в каземат среднего калибра, убиты два офицера и дюжина матросов, есть раненые. Затем оказалось, что снаряд второго залпа, пролетая над броненосцем, повредил трубу и порвал антенны, поэтому радиосвязи пока нет.

Башни «Евстафия» продолжали выпускать по залпу в минуту. «Султан Осман» получил не меньше десятка попаданий, в районе трех кормовых башен разгорался пожар, была сбита передняя труба. Эбергард гневался: дескать, мы стреляем по турку, а немец нас бьет безнаказанно. Тут, к общей радости, пришло сообщение, что «Златоуст» наконец-то исправил свою ошибку, и теперь остальные броненосцы тоже открыли огонь с правильным значением прицела.

В бинокль было видно, что разрывы окружают оба вражеских линкора. Вероятно, замыкавшие строй русские броненосцы не видели ушедшего вперед «Османа» и навели свои пушки на «Гебена». Последний, попав под обстрел, прекратил огонь по русскому флагману и выпустил залп в «Пантелеймона».

– С этим ублюдком сами справимся, – брезгливо произнес адмирал. – Еще пару залпов – и конец ему. Передайте на «Златоуст» и «Пантелеймон», чтобы стреляли по «Гебену».

На седьмой минуте боя снаряд «Османа» все-таки угодил в заднюю надстройку «Евстафия», разнес в щепы шлюпку, вызвал пожар в матросском кубрике, убил четверых моряков и вывел из строя зенитную пушку. Старший артиллерист броненосца доложил, что громадный турок английского происхождения получил не менее шести снарядов большого и полтора десятка среднего калибра, в носовой части «Султан Осман» имеет обширную пробоину чуть выше ватерлинии, вторая носовая башня прекратила стрельбу, из трех кормовых башен время от времени стреляет лишь одна.

Похоже было, что головной ретвизан превратился в безответную мишень. Направив бинокль на «Гебена», Рома с удовлетворением увидел яркую вспышку взрыва в средней части линейного крейсера. Море вокруг немецкого корабля кипело от непрерывно падающих снарядов. Пять башен «Гебена» ритмично, с интервалами в 40–50 секунд, выбрасывали языки пламени, отправляя снаряды в броненосцы, шедшие в кильватер «Евстафию». Падения вражеских снарядов Рома не видел – обзор заслоняли трубы и надстройки флагманского корабля.