Сергей прошел внутрь. Узкий темный коридор, слева на стене – огромное зеркало, справа – вешалка из оленьих рогов, на отполированных остриях которых висит пальто.

Шлеп! Старушка опустила перед Сергеем тапочки. Он опустился на колено и принялся расшнуровывать берцы. Домработница (или все-таки жена?) смотрела на него с явным недовольством.

– Проходите, профессор в кабинете, – прошелестела старушка и скрылась за дверью за вешалкой.

Сергей осторожно шагнул вперед, коридор круто изгибался влево, сразу за поворотом виднелась приоткрытая застекленная дверь. Вышинский шагнул еще и увидел себя в зеркале. Уверенность упала до минимума: отражавшийся в зеркале волосатый, бородатый парень в джинсовом костюме и тапочках смотрелся на блестящем паркете квартиры дореволюционного профессора инородным телом. Этакая заноза в реальности…

Сергей вздохнул. Мало ли что решимости нет…

В кабинет профессора вошел уверенный в себе, деловитый молодой человек.

– Здравствуйте, Федор Федорович.

Профессор Крещенский до крайности напоминал каноничного Санта-Клауса. Огромная лысина, обрамленная пушистым седым венчиком, широкая белая борода, кустистые брови, круглые очки на кончике носа-картофелины… Разве что одет не в красный тулуп с широким поясом, а в светлый свитер.

– Здравствуйте, молодой человек.

Вот взгляд не напоминал ни о Санте, ни о Рождестве вообще. Приходили на ум только крещенские морозы. Холодный, колючий взгляд.

– С чем пожаловали?

– Меня зовут Сергей Вышинский…

– Простите, а батюшку вашего как звали?

– Аркадий. – Сергей чуть не спросил, не знал ли профессор отца.

– Значит, вы будете Сергей Аркадьевич? Правильно?

– Правильно…

Что-то профессор настроен против него…

– Ну и что у вас за вопрос был, Сергей Аркадьевич?

Сергей бросился в разговор, как в ледяную воду:

– Видите ли, Федор Федорович, я хочу организовать в Пескове производство анилиновых чернил…