Тут погас свет и начался фильм.

Картина была немой, черно-белой, вся озвучка – игравшее у экрана пианино. Движения актеров – немного дерганые, декорации – откровенно картонные. Это не помешало бы Сергею получить удовольствие от фильма, он с самого начала смотрел его как некий киноспектакль, где условности оправданны, если бы тот не был прямо-таки напичкан большевистской пропагандой: тут тебе и жулики, и доблестный красноармеец, и революция на Марсе. Даже сама Аэлита оказалась злодейкой, которую застрелил в конце сам Лось. Когда же выяснилось, что все приключения инженеру приснились, Сергей и вовсе разочаровался в картине.

Единственное, что Сергею приглянулось, – мелькнувшие в фильме виды Москвы.

Неразрушенный храм Христа Спасителя – или местные большевики более лояльно отнеслись к религии, или пока не дошли руки. Ну или пожадничали со взрывчаткой.

Мавзолей Ленина необычной формы – надо же, всего за год успели построить, и, насколько можно было понять, не гранитный.

Памятник Минину и Пожарскому, почему-то переползший в центр площади.

Когда на экране мелькнули башни Кремля, Сергей понял, что либо он очень недооценил либерализм здешних большевиков, либо ему показалось… Да нет, конечно, показалось… Не может быть…

Когда вышли из кинотеатра, Зоя долго плевалась и говорила, что книгу переврали, что все было совсем не так и вообще, книга лучше. Обиженная девушка рассказала, что фильм рекламировался за полгода до выхода, была придумана оригинальная реклама, таинственные слова, которые в фильме ловили по радио: «АНТА… ОДЭЛИ… УТА», полгода печатали в газете без всяких пояснений, чтобы заинтриговать народ.

Сергей, который за два часа на жестких фанерных сиденьях отсидел то, на чем сидел, подумал, что фильм по книге, в котором от книги только название и имена главных героев, и интригующая реклама, оказывается, были придуманы не в двадцать первом веке. А в здешнем СССР знают толк в рекламе…

– Добрый вечер, – раздался за спиной мрачный голос, в котором прямо слышалось, что вечер вовсе не добрый и вообще мы все умрем.

– Добрый вечер, Виктор Алексеевич. – У Сергея был только один знакомый с таким голосом. – Тоже решили посмотреть фильм?

Настроение Виктора Алексеевича, и без того небезоблачное, резко испортилось. Он проворчал, что гражданину Толстому вообще нельзя ничего рассказывать, все переврет и исказит. Заодно он упомянул некоего неназванного друга и таких же безымянных поляков. Что им всем поляки-то сделали?

– Сергей. – Зоя дернула его за рукав. – Ты не представишь нас?

– Знакомьтесь. Это Зоя, моя… мой друг. Это – Виктор Алексеевич…