Норманну понравилась холодная расчетливость и рассудительность Речана. Совместный набег на стойбище хана Уйгура показал отличные воинские навыки сотника, умение организовать своих корабелов и нанести врагу разящий удар. Атаку на последний оплот Золотой Орды Норманн решил нанести отдельным отрядом под командованием Речана. Хан Увек давно готовился встретить нахальных пришельцев, в этом ни у кого не было никаких сомнений. Для гарантированного успеха налет на стойбище должен отличаться от традиционных военных действий этого времени. Шушун сразу же воспротивился придуманному плану:

– Андрей Федорович, зачем мудрить с отдельным отрядом? Вон у нас какое войско, войдем в Трещиху и дружно вдарим.

– Дозоры по берегу снуют, монголы знают наши силы, сами уйдут и скот за собой угонят.

– На кой тебе это надо? Люди рыбку просят, нос от мяса воротят.

– Кочевники не умеют сеять-пахать и рыбу не ловят, побьем стада, они сами отсюда уйдут в более спокойные места.

– Чего ты на них озлобился? Ну уйдут поганые, а дальше что? На их место вернутся аланы с гор или половцы из Крыма.

– Давай не будем спорить, я сажаю людей на мелкие лодки и долбленки. Мы уходим с наступлением темноты.

– Ты посмотри на правый берег! С такой высоты тебя сразу увидят.

– С рассветом заберемся в густые камыши, а ты их подразни, привлеки внимание к каравану.

– Подразнишь тут, – проворчал Шушун, – им с высоты намного сподручнее стрелы метать.

– Отгонишь, наши луки намного сильнее. Ты дразни кочевников и медленно двигайся вверх по реке.

– Понял, сделаю, как ты велишь. И еще, ты зачем генуэзские галеры пожег?

– Сгоняю отсюда, поэтому ограбил. Купцов с охраной взял в плен, а корабли приказал сжечь.

– Злой ты, не след торговый люд обижать!

– Здесь не злоба, а обычный торговый расчет.

– В таком случае просто грабят, а ты не только купцов пленил, вдобавок флот уничтожил.

– Ты не понял. После такого погрома генуэзцы несколько лет не придут в здешние края.

– Тебе-то с этого какая польза?

– Мне? Никакой. Зато в Новгород больше товаров пойдет! Купцам прибыль, городу процветание!