Придуманная экспромтом засада сработала на все сто. Норманн прибежал к въезду в стойбище, когда до всадников оставалось не далее полукилометра. Самые нетерпеливые лучники уже начали пускать стрелы, а преградившие дорогу корабельщики скептически оглядывались, пытаясь представить возможное развитие событий. Приближение кавалерийской лавы завораживало своей динамикой. Монголы гнали коней с беспощадной жестокостью. Вот стрела ударила лошадке в бок, бедное животное начало замедлять галоп, но наездник принялся ее нещадно хлестать, пока обессилевшая от потери крови лошадь не рухнула на землю. Засмотрелся, однако, пора.

– Всем в стороны! Освободить дорогу!

Корабельщики проворно нырнули за укрытия, поджидая реакции всадников на подготовленный сюрприз. Расчет Норманна полностью оправдался: монголы неслись на всем скаку в свое родное стойбище, а оказались в длинном коридоре из жердей, конских шкур и затертых до дыр ковров. Если наездники понимали хилость ограждения, то лошади воспринимали преграду как непреодолимое препятствие. Дружный удар норвежцев и корабельщиков не оставил нападающим для раздумий даже мгновения. Статичные, да еще и скученные всадники оказались совершенно беспомощными против пехоты. Понимая это, монголы попытались спешиться, но их сразу прижимали к земле и притягивали ремешками руки к ногам.

– Ловко, а! – прокомментировал Норманн завершение неначавшейся битвы.

– Умеешь ты на ровном месте каверзу придумать! – восхитился Речан.

– Будто сам не знаешь, что лошадь не баран, головой в закрытые ворота биться не будет.

– Это каждый знает, да не всякий додумается на пути кавалерии поставить простую завесу.

– Вот уж неправда! Ты сам как против конного стоишь?

– Нам на суше редко приходится биться, с верховыми поступаем просто, перед лошадиной мордой плащом махнул, затем седока за ногу.

Речан прав, расцвет кавалерии наступит при массовом применении огнестрельного оружия. Сейчас одинокий воин с копьем без проблем отобьется от двух верховых. И флажок на кончике копья крепят не ради забавы, а для лошади, чтоб она в горячке аллюра вовремя увидела угрозу для собственной лошадиной жизни.

– Ну ладно, здесь и без нас справятся. Пора людей за скотом посылать да место для коптилен подыскивать.

– Ты вот что, – Норманн вспомнил загаженный склон холма, – вели забросать юрты кишками и прочими отходами.

– Хочешь поганых с насиженного места согнать? А что, правильное дело, отсюда вся река как на ладони.

Вообще-то о стратегии Норманн не думал, он всего лишь желал отомстить за изгаженные сапоги.