Сзади Гамарника раздалось ехидное «кхе-кхе». Он резко развернулся. На него весело смотрели трое военных без знаков различия, один из которых, оттолкнув плечом обескураженного начальника политуправления РККА, подошел к микрофону:

— Моя фамилия Стариков. Я командир спецотделения «А» разведки Красной Армии. Вы все задержаны по подозрению в саботаже учений вооруженных сил СССР. До их окончания вы будете находиться в этом ангаре. Снаружи здание оцеплено батальоном ОСНАЗ. Попытка покинуть помещение будет расцениваться как попытка скрыться от правосудия и будет на месте караться смертью. Дальше с вами будет разбираться ОГПУ.

— Да что здесь, в конце концов, происходит?! — вскипел Гамарник. — Я это так не оставлю. Я немедленно…

Но что он будет делать немедленно, начальнику ПолитУпра так и не дали договорить. Сильные руки схватили его за шиворот гимнастерки и сзади за галифе и прямо с трибуны швырнули вниз, в толпу подчиненных. Вслед за Гамарником туда же, жестко действуя прикладами, затолкали и весь президиум собрания.

Один из сопровождавших Старинова людей направил в зал ручной пулемет и сделал несколько очередей поверх голов. Закрыв головы руками, толпа политработников повалилась на пол и замерла. Командир спецотделения брезгливо оглядел лежащих:

— Рекомендую вести себя смирно и помнить о внешнем оцеплении.

Больше не обращая ни на кого внимания, диверсант со своими людьми покинул помещение.

Уже на улице, садясь в машину, командир спецотделения проронил своему заместителю, возглавлявшему батальон оцепления:

— Ангар успели заминировать?

— Так точно, Илья Григорьевич.

— Не забывай, что, если будет попытка массового прорыва, даешь команду на подрыв.

— Илья Григорьевич, ты не считаешь, что…

— Нет, не считаю. Я просто анализирую. А мой анализ говорит о том, что у нас впереди большие перемены. Можно сказать, кардинальные. Начальников политуправления вооруженных сил с их подчиненными просто так не арестовывают, товарищ заместитель. И приказ на их уничтожение, в крайнем случае, тоже просто так не дают. Заметь, письменный приказ, который мы обязаны, в соответствии с уставом, выполнить. Если хочешь его обжаловать, то только после учений, в форме рапорта на имя наркома обороны. Я лично такого рапорта писать не собираюсь. И неизвестно еще, кто будет наркомом в ближайшее время. Да и положа руку на сердце, Кристап Интович, честно ответь, тебе этот приказ разве не по душе?

Его заместитель хохотнул:

— Да, крови они попили у всех достаточно…

— Ну, вот мы и поняли друг друга… Все. Разговор закончен. Я на командном пункте учений.