Кортес едва заметно кивнул головой. Ромке очень хотелось достать меч, но он переборол свое желание, выпятил грудь и первым шагнул в наполовину скрытый тенями развалин проход. Неприятное место. Флорентиец последовал за ним, ибо двоим в ряд уже было тесно. Следом начали спускаться остальные.

— Не нравится мне это место, — сказал дон Лоренцо. — Словно горло мышеловки.

— Да, приятного мало, — ответил Ромка вполголоса. — Правда, стрелки прикрывают, но все равно неуютно тут.

Пролом миновали без приключений.

Маленькая площадь словно купалась в солнечном свете. Выйдя на нее, Ромка зажмурился. Проморгавшись, молодой человек обругал себя последними словами — если б кто решил напасть, он оказался бы беззащитен. Слава богу, обошлось. Флорентиец встал с Ромкой плечо в плечо, и они медленно двинулись вперед, настороженно оглядывая края площади и прислушиваясь. Ни пения птиц, ни лая собак, ни других звуков жизни не доносилось до обострившегося Ромкиного слуха. Понятно, что собак поели, птиц распугала канонада, люди умерли или сбежали. А почему не слышно свиты Куаутемока? Все-таки царский двор есть царский двор. Народищу… И чтоб никто не ойкнул, не чихнул?

Они дошли почти до самого берега, откуда на водный квартал уходил широкий мост. Он незаметно перетекал в широкую улицу, сделанную из крепких бревен, стрелой прорезавшую весь квартал и заканчивающуюся огромной площадью, сплошь покрытой водой. Дальше улица переходила в причал, у которого были привязаны несколько украшенных одна другой богаче лодок. В самом дальнем конце, как лебедь меж утками, возвышался убранный накидками из белых перьев корабль великого правителя.

Два десятка разодетых как павлины вельмож толпились на причале. Завидев выходящих на площадь испанцев, они построились подковой, в середине которой оказался невысокий сутулый юноша в снежно-белой тунике, прошитой золотой нитью. Без вычурных украшений она сияла внутренним светом, озаряя сморщенное желтоватое лицо молодого человека, которого четыре невысоких толстых касика поддерживали под локти. Это был Куаутемок.

Увидев, что испанцы подошли, мешики двинулась им навстречу. В траурном молчании они преодолели отделяющее их расстояние и остановились у начала моста. Откуда-то из-за роскошных накидок свитских вынырнули десятка полтора в пух разряженных копейщиков и, перебежав мост, выстроились перед Ромкой и доном Лоренцо почетным караулом.

Оглядев неопасные фигуры мешиков, Ромка с Лоренцо разошлись, давая дорогу делегации писарей и чинуш во главе с Кортесом и переводчиками. Капитан-генерал поклонился правителю Мешико, по желтым губам которого блуждала рассеянная улыбка, и прокашлялся.