квартиры! Речь Хрущева и разоблачение "культа личности". Машеньку, лопочущую

первые слова. Брежневский переворот. "Болото" семидесятых. Серебряную свадьбу.

Первую внучку. Череду похорон генсеков. Вторую внучку. Перестройка. Нищета, по

сравнению с которой военные времена казались чуть ли не раем. Отъезд Сережи с семьей.

Развал Союза. Маша, собравшаяся следом за братом. Заплетающийся голос вечно пьяного

Ельцина по телевизору. Танки, стреляющие на улицах Москвы. Собственный отъезд. Из

умершей страны к живым детям. Попытки вживания в новые порядки. Золотая свадьба...

- Думаешь, надо ехать? - спросила Варвара Семеновна.

- Не надо, - ответил Степан Андреевич, - не надо, Варя. Ни в коем случае нельзя нам

ехать. Зачем там два беспомощных и бесполезных старика? Обуза. Единственное, чем мы

можем помочь товарищу Сталину, это не мешать ему.

С улицы донесся треск мотоциклетного мотора. Знакомый топот. И звонок. Федька

впервые воспользовался им вместо того, чтобы просто ворваться в дом. И вошел

тихонько, тут же замерев в дверях.

- Дед, - сказал Федька, - не спишь еще? Расскажи про Союз. А то эльтерны только

фигню повторяют, что в Интернете написана, а ты там жил.

Из-за спины правнука высунулась любопытная мордашка с всклокоченными

разноцветными волосами.

- Это Танька, - представил Федор. - Семыкина. Ей тоже интересно...