Я вскочил, продолжая орать от ужаса и отвращения, и увидел майестру Катрину. Она сидела на краешке кровати и с удивлением смотрела на меня.

— Что с тобой, маркиз? — удивилась она. — Ты шарахаешься от своей подружки, как от прокаженной!

— Какая она мне подружка? — завопил я. — Подружке этой лет двести, поди, уже стукнуло!

— Фу, маркиз, — поморщилась майестра Катрина. — Нехорошо напоминать даме о возрасте. Впрочем, ты ей польстил.

— Польстил, значит? — я покосился на труп.

Хотя мне было уже не до того, чтобы разглядывать эту многовековую мумию. Я стоял обнаженный перед феей в белом и чувствовал себя крайне неловко.

— Э-э, майестра Катрина, не могли бы вы отвернуться на некоторое время?

Она не обратила внимания на мою просьбу.

— Это Эвелина, — сообщила она, взмахом руки указав на тело. — Она умерла более пятисот лет назад, а перед самой смертью успела продать нам душу.

— Продать душу? — переспросил я, во рту у меня пересохло. — А за что? Какую цену вы ей дали?

— Ускорили смерть, — ответила майестра. — Она была замужем за одним графом… Не припомню его имени. Эвелина изменяла ему с дворецким…

— Отто! — воскликнул я.

— Ты догадлив, — подтвердила фея. — Когда муж прознал об этом, он приказал посадить обоих на колы. К этим колам прибили поперечные планки. И несчастные любовники не могли умереть быстро — планка не позволяет колу проткнуть тело.

Меня передернуло. Я представил себе, как двоих несчастных волокут по грязи на скотный двор и сажают на колы. Они орут от нестерпимой боли, кровь стекает по дереву. Господи, а о чем думали те люди, которые казнили их? О чем думал тот граф, имени которого даже ведьмы уже не помнят?

Майестра Катрина в белых одеждах сидела на кровати. Снисходительная улыбка блуждала на ее лице. Наверное, она читала мои мысли, решительно, так оно и было.

— Граф не один десяток слуг замучил таким образом. Страх выжег их души, и они радовались, что кого-то еще, а не их сажают на кол. В те минуты я и Марина, невидимые, подошли к Эвелине и Отто. На минуту мы сделали так, что они перестали чувствовать боль. С человеком, обезумевшим от боли, не о чем разговаривать. Мы предложили им отвергнуть Творца и продать души за то, что мы сломаем планки и они умрут быстро. Сначала они отказались. Глупые людишки! Всегда хотят выглядеть храбрецами! Пришлось вернуть им чувства. Они опять испытали шок и тогда уже взмолились о смерти за любую цену. Мы используем их, выпуская на белый свет с кое-какими поручениями. Правда, Эвелина выторговала кое-что для себя. Мы обещали освободить ее душу, если ей удастся кого-нибудь соблазнить. В этот раз ее шанс был велик как никогда, ведь мы придали ей облик Валери де Шоней.