Но самое страшное другое! Что если Его и вовсе не существует?! Может быть, правы атеисты, и Главный Повар — не более чем досужий вымысел трусливых человеков. Что — если впереди нет вообще ничего?! Ничего!

Катрина, моя Катрина смотрела на меня и улыбалась. «Все будет хорошо!» — кричали ее глаза. Она чуть заметно кивнула мне, едва уловимым движением повела бровями и накрыла голову капюшоном.

О, господи! Уж не знаю, существует на самом деле Главный Повар или нет. Но если он все-таки существует, то в те минуты явно отлынивал от работы. Хоть бы знак мне подал какой-нибудь, хоть на йоту укрепил бы мою веру! Так нет же! Бросил одного перед лицом смерти. Поди угадай, что там ждет меня — адовы муки или все-таки Он хоть малюсенькую корочку подобрал за мной и припас на черный день? А я-то всю жизнь рассчитывал на него, просил: смотри, мол, дружище, чтоб там нормально все было!

А тут вот она, Катрина, ладно скроенная фея с обворожительной улыбкой. Благодаря ей я составлю компанию Отто и Эвелине, глядишь, раз в десять лет будут на прогулку выпускать, все ж лучше, чем совсем ничего! Надо только попросить, чтоб присматривали за мною получше! А то ж найдется какой-нибудь разгильдяй — оторвет руку или еще какую пакость над бренным телом учинит.

Пан Марушевич постучал по столу. Задумавшись о вечном, я не заметил, что председательствующий обращается ко мне.

— Маркиз де Ментье, попрошу вас собраться, — попросил он. — Вы должны ответить на вопрос: согласны ли вы с тем, что ваше тело выкупит майестра Катрина? Прежде чем вы ответите, я обязан поставить вас в известность, что майестра Катрина, равно как и ее сестры майестре Залина и Марина, суть нелюди и вампиры.

— Ага, — буркнул я и кивнул.

— Простите? — брови пана Марушевича изогнулись. — Будьте любезны, повторите ваш ответ ясно и громко.

Во рту у меня пересохло, язык ворочался через силу.

— Да, — выдавил я. — Согласен. Я согласен.

На этот раз пан Марушевич не только брови изогнул, а еще и глаза выпучил, чем невероятно разозлил меня. «Вынужден предупредить, что чаша весов может склониться в пользу смертной казни обвиняемого, — мысленно передразнил я его. — Старый хрыч, корчит тут харю! Ведь приговорит к повешению и спокойно домой отправится внучат нянчить».

— Маркиз, прежде чем принять окончательное решение, скажите, известны ли вам истинные обличья майестре?

Этот вопрос развеселил меня. Я вспомнил роскошные черные волосы, рассыпавшиеся по белым, как мрамор, плечам Марины, золотую змею — браслет на левом предплечье, золотые колечки со скелетиками, украшавшие соски Катрины. Уж кто-кто, а я-то знаю их истинные обличья. Осталась, правда, старшая сестра. Но чем она могла меня удивить?! Черепашьим панцирем между ног?