Уже после заката по левому борту был замечен неясный силуэт большого судна. "Орфей" двинулся к нему, вывесив фонарями опознавательный знак. В ответ просигналили, что свой. Вскоре в подошедшем узнали "Измаил". Линейный крейсер-сверхдредноут, недавно еще бывший сильнейшим кораблем русского флота, теперь мог только пополнить коллекцию бредущих по ночному морю инвалидов. С заливаемой водой палубой, со сбитыми рубками и мачтами, беспомощно повернутыми в разные стороны разбитыми орудийными башнями "Измаил" уже не был бойцом, способным спасти остальных. Рядом с "Измаилом" держался "Прямислав" - эсминец, вся носовая часть которого была смята, будто консервная банка. "Полку убогих прибыло!"- сказал кто-то рядом с Беренсом-младшим. Но на "Измаиле" был раненый, но по-прежнему деятельный вице-адмирал Михаил Коронатович Бахирев, который, как старший по званию, принял на себя командование сводным отрядом кораблей. Бахирев немедленно потребовал с с кораблей точных докладов о повреждениях и способностях к продолжению похода. Михаил Беренс понимал, что, по большому счету, надо снимать людей и с "Петропавловска", и с "Полтавы", а последнюю, к тому же, срочно топить, чтобы перестала выдавать пожаром местонахождение остальных. Но куда деть в открытом море тысячные экипажи двух дредноутов? "Измаил", похоже, сам готов вот-вот затонуть, крейсера - то же в критическом состоянии, особенно "Муравьев", а на маленьких миноносцах разместить такую толпу довольно проблематично, особенно, если потом придется снимать команды и с бахиревского флагмана, и с какого-нибудь из крейсеров.

           - Предполагаю дойти до ближайшего берега, высадить людей и затопиться! - было передано с "Петропавловска" на "Измаил"

           Адмирал Бахирев покачал головой. Он лично хорошо знал Беренса еще по тому времени, когда командовал бригадой балтийских дредноутов в прошлую войну, а "Петропавловск" был его флагманским кораблем. Если Михаил Андреевич говорит, что надо к берегу, значит, до Владивостока действительно дойти не сможет. Но вот топиться? Посмотрим! Можно ведь выбрать безлюдное место и худо-бедно починиться. Буксира и ремонтников из Владивостока, в конце концов, дождаться. Собственно, и идти-то тут недалеко...

           - Приказ по отряду! - стал диктовать Бахирев сигнальщику. - Курс зюйд-зюйд-вест, на Лианкур!

           Михаил Коронатович вглядывался в расстилавшееся над ним звездное небо - единственный ориентир среди окружающей его густой черноты. Умирающий перед новолунием тоненький месяц лишь подчеркивал этот мрак. Однако Бахирев был уверен, что найдет путь к крошечным спасительным островкам. Эти места он исходил еще в юности, когда был штурманом на "Манчжуре". А ведь старая канонерка и сейчас цела, пережив первую японскую войну единственной из всех русских канлодок на Тихом океане. Увидел ее во Владивостоке - аж прослезился, как вспомнил былые годы. Однако и поводил он свой кораблик - из Японского моря в Желтое и обратно, так что и сейчас бы провел с закрытыми глазами. Бахирев так и остался штурманом старой школы, не признающим новые изобретения. Как ему говорили адепты современной школы : "У штурмана, Михаил Коронатович, должны быть верный компас, точные часы, обороты винта и лот". А он им в ответ: "У штурмана наперед должен быть опыт!" В девятьсот первом, когда уже служил на "Наварине", Бахирев поправил ведущего мимо Франции в Россию эскадру сурового адмирала Чухнина, которого все боялись как черта. Так и передал на флагманский броненосец: "Ваш курс ведет к опасности!" И старый адмирал тут же скомандовал эскадре маневр, зная о способностях 33-летнего "наваринского" штурмана. Так что отыскать ночью с разбитыми компасами и хронометрами эти чертовы скалы будет для него делом чести.