Остаток пути до Торонто прошёл без происшествий. Они подъехали к дому Мэри в Обсерваторном переулке на Ричмонд-Хилл, вместе приняли душ, переоделись — Понтер взял с собой свой трапециевидный чемодан, набитый одеждой — и поехали в 31-й полицейский участок. Мэри хотела разобраться с этой частью незаконченного дела как можно быстрее, сказав, всё равно не найдёт себе места, пока этого не сделает. Она взяла с собой свой альбом газетных вырезок.
По пути до полицейского участка они фактически проехали университетский кампус насквозь, а потом углубились в район, который даже Понтеру показался неблагополучным.
— Я это заметил ещё в первый раз, — сказал он Мэри. — Какое-то здесь всё обшарпанное.
— Дрифтвуд, — сказала Мэри таким тоном, будто это всё объясняло. — Это очень бедная часть города.
Они проехали мимо множества облезлых многоквартирных домов и небольших стрип-моллов[63] с решётками на всех окнах и, наконец, остановились на крошечной парковке перед полицейским участком.
— Здравствуйте, профессор Воган, — сказал Детектив Хоббс после того, как его вызвали. — Здравствуйте, посланник Боддет. Не ожидал увидеть вас снова.
— Мы можем поговорить наедине? — спросила Мэри.
Хоббс кивнул и отвёл их в ту же самую комнату для допросов, в которой они разговаривали в прошлый раз.
— Вы знаете, кто я? — спросила Мэри. — Не к контексте этого дела?
Хоббс кивнул.
— Вы Мэри Воган. Про вас много писали в газетах.
— Вы знаете, почему?
Хоббс указал на Понтера.
— Потому что вы были с ним?
Мэри махнула рукой.
— Да, да, да. Но вы знаете, почему именно меня вызвали к Понтеру, когда он впервые у нас появился?
Хоббс покачал головой.
Мэри подняла свой альбом и положила его перед Хоббсом.
— Взгляните на это.
Хоббс открыл картонную обложку. На первой странице красовалась вырезка из «Торонто Стар» с заголовком «Канадский учёный получает японскую награду». Он перевернул страницу. Там была вырезка из «Маклинз»[64]: «Лёд тронулся: древняя ДНК извлечена на Юконе». А рядом — статья из «Нью-Йорк Таймс»: «Учёные получили ДНК ископаемого неандертальца».