— Не устал? — спросил Хак.
— Нет.
— Хорошо. Осталось ещё столько же.
Внезапно раздался громкий лай, и Понтер вздрогнул от неожиданности. Ещё одна собака — здоровая и коричневая — направлялась к нему, и вид у неё был далеко не радостный. Понтер знал, что не сможет обогнать четвероногого, поэтому остановился и повернулся к собаке.
— Тихо, тихо, — произнёс он на своём языке, надеясь, что пёс распознает успокаивающие интонации, если не слова. — Хорошая собачка.
Коричневое чудовище продолжало бежать к Понтеру, не переставая лаять. На втором этаже ближайшего жилища зажглось окно.
— Красивая собачка, — сказал Понтер, чувствуя, как всё его тело напрягается, хотя и понимал, что это глупо. Как и бараст, пёс мог учуять чужой страх и…
Почему пёс бросился на него, Понтер не мог сказать. Очевидно, он не нападал на каждого, кто проходит по этой улице, но пёс, так же, как и он сам, мог отличить глексена от бараста по запаху, и, хотя наверняка не встречал до сих пор представителей народа Понтера, понял, что на его территорию заявилось что-то чужое.
Когда зверь присел на задние лапы и прыгнул, Понтер приготовился схватить его за горло, и…
Вспышка света в полутьме…
Звук, как будто мокрая кожа бьётся об лёд…
И собака заскулила от боли.
Она прыгнула на Понтера с достаточной скоростью, чтобы привести в действие щит, который дал ему Гуса Каск. Пёс, перепуганный и оглушённый и — Понтер это учуял — с разбитой в кровь мордой, развернулся и кинулся прочь так же быстро, как и появился. Понтер сделал глубокий вдох, выровнял дыхание и снова побежал.
— Хорошо, — сказал Хак через некоторое время. — Здесь мы должны пересечь эту дорогу, «четыреста седьмое». Поверни налево и перебегай вон тот мост. Будь осторожен, не попади под машину.
Понтер сделал всё, как Хак сказал, и скоро оказался на другой стороне дороги и потрусил на юг. Далеко-далеко на горизонте он мог различить мигающие огни на вершине башни Си-Эн Тауэр в центре Торонто на самом берегу озера. Мэре рассказывала ему, какой великолепный с неё открывается вид, но пока ему приходилось видеть это сооружение только с большого расстояния.
Понтер пересёк ещё одну дорогу, по которой даже так поздно ночью машины проносились каждые несколько тактов. Через короткое время он обнаружил, что входит на территорию кампуса Йоркского университета, и Хак провёл его насквозь, мимо зданий, парковок и парковых зон на другой его край.
Пробежав ещё несколько сотен саженей, Понтер оказался на узкой грязной улочке возле дома, где жил Раскин. Понтер согнулся и упёрся руками в колени, пытаясь отдышаться и выровнять дыхание.