Фальдберг, кряхтя, достал из кармана потертый-препотертый кошелек и вынул оттуда несколько замусоленных бумажек.

– Спасибо, – сказал Олег, открыл портфель, в одно отделение отправил деньги, а из другого взял толстенный рулон из вымпелов, и, развернув его, выложил на стекло все шесть вымпелов со значками.

– Мама дорогая, – всплеснул руками директор и сразу нацепил очки, – это же целая коллекция!

– Вот именно. Забирай оптом.

– Олежек, не пойму, ты решил собирать другие вещи? Тогда давай посмотрим, что у меня есть, обменяемся, да и все.

– Яков Ицхакович, заканчивай! Деньги нужны.

– А зачем тогда этот цирк с филателией?!

– Тогда бы ты на нее рукой махнул, а мне продать было нужно обязательно.

– Ой, Олежек, из тебя же не спекулянт выйдет, а махровый спекулянтище! Куда смотрят твои пионэрская организация, папа и мама!

– В светлое будущее.

– Ну, я могу выбрать фирму’ и дать за нее справедливую цену.

– Нет. Все вместе.

– Олежек, зачем мне прочее фуфло? Его даже первоклассник на рубашечку не нацепит!

– Коллекция! Придет кто-нибудь начинающий – ва! Какое богатство! Беру все за тыщу!

– Ох-хо-хо! – схватился за живот Фаля, и Гершкович тоже искренне захохотал. – Тысячу! За что? Тут хлама – две трети! Ладно, дам двести рублей, а ты вслух произнесешь честное пионерское, что забудешь о том, что дедушка Яша иногда пьет в подсобке коньяк и вспоминает молодость.

– Слышишь, ты, дедушка Яша! Мне на пионеров наплевать, так же, как и тебе, и Давиду, и половине ваших клиентов! Это – коллекция, для настоящего фалериста – дар небес. Уж за семьсот всучишь, не сомневайся. А я прошу всего пятьсот.

– Слушай, Олежек, я очень уважаю то, что ты в любую погоду в каждое время года приходишь сюда почти во все выходные, но у меня слабые нервы, очень слабые. Не надо тут смеяться над старостью. То ОБХСС, то Колыма, а теперь пятьсот рублей! Откуда у меня столько наличности?

– В той же подсобке, – взглянул ему глаза в глаза Олег, – под третьей паркетиной во втором ряду от левого дальнего угла.

– Мальчик, – снял очки Фальдберг, – а ты не боишься, что тебя тут завалят, как Павлика Морозова, а ночью труп в Москву-реку спустят?

– Нет, Яша, – Олег на всякий случай сделал шаг назад, – хотел бы на тебя навести – навел бы, не сомневайся. А я пришел предложить сделку: пятьсот рублей – нормальная цена. Я добавляю к ним еще пятьсот своих, и покупаю у тебя фунты стерлингов. И больше в своей счастливой предпринимательской жизни ты меня не увидишь. А тайничок перепрячешь – и дело с концом.