Фальдберг забрал деньги и ушел в подсобку. Гершкович встал напротив за прилавок и заложил руки за спину. Отчаянно кто-то барабанил в дверь, но охранник не обращал на это никакого внимания.

Вскоре показался директор.

– На, – протянул он визитеру две бумажки с Кристофером Реном – по пятьдесят фунтов, и пять – с Уильямом Шекспиром – по двадцать. Двести фунтов!

– Яков Ицхакович! – неодобрительно промычал Давид.

– Олежек, – сказал Фаля, не обратив на помощника внимания, – я прибавил к самому низкому курсу двадцать копеек. За такую детскую цену я никогда, слышишь – никогда не продавал валюту!

– Нормально. Я же ребенок, потому цена – детская.

– Шуточки. Я, Олежек, сделал тебе доброе дело. Ну ты же умный мальчик – потому не надо вот это – иконы, судимости… Зачем ворошить прошлое? Люди меняются, становятся… Ну, другими, что ли…

«Не хватило совести сказать “лучше”», – подумал Белолобов.

– Поэтому я к тебе по-человечески, и ты ко мне по-человечески. По рукам?

– По рукам, – согласился Олег и протянул через прилавок ладошку. Он так сжал руку Фальдберга, что тот крякнул и отдернул ее. Глаза его округлились от удивления.

– Дедушка Яша, спасибо, – добавил Белый Лоб. – Ты этого не можешь знать, но в другое время мы могли с тобой делать такие дела, что они приносили бы тебе сто процентов в месяц.

– Что это за «дела»? – недоверчиво сморщился Фаля.

– Джинсы-варенки. Хихикай сколько угодно, но с 84-го года только про них и думай. Чтобы не забыть, прямо сейчас пойди в подсобку и запиши название.

– Фарца – позор. Не мой профиль.

– Когда получишь первый «дипломат» с деньгами, сразу передумаешь. Знаешь, количество денег серьезно влияет на принципы. А насчет остального забудь – меня здесь не было, разговора не было, фунтов не было.

– Ты не волчонок, ты – волк, – ответил Яков Ицхакович.

– А ты волчище. Сделал такое выражение лица, будто тебя ограбили, а сам все равно неслабо нагрелся.

– Это моя работа. Нужны подарки – ищи другого дедушку. Его можно узнать по красной шапке. Еще у него белая борода, сизый нос и мешок за плечами. Обычно он довольно бухой. Да, и придется дождаться зимы.

– Прощай, Фаля.

– Давай, Олег, давай. И не балуйся, веди себя хорошо.