– Да ну, что за фантазии? – спокойно ответил Белый Лоб. – Я – ребенок, и ни разу не видел моря. А что пишет поэт? Поэт пишет:

– Хм, – удивился следователь. – Стихи-то – хорошие. Кто автор?

– Бродский Иосиф Александрович.

– Антисоветчик-эмигрант? Олег, да все ясно. Грезишь Западом. Признайся: хотел государственную границу СССР пересечь. По воде не вышло, приехал на Кавказ, накупил альпинистского снаряжения, чтобы перейти через горы, где постов поменьше. Правильно?

– И полез в обратную сторону от границы?

– Тренировался.

Малолетний арестант засмеялся.

– Как-то у нас разговор затягивается. Представились бы, что ли, для порядка, да попить бы дали. Я понимаю, что в «Пятке». Если собираетесь пытать-мучать, можете и после начать.

Следователь кивнул «серому пиджаку». Пока тот наливал воду в стакан из графина, произнес:

– Можешь обращаться ко мне – Артур Алимович.

– Хорошо.

– Раз тебе известно о Пятом управлении – это лишь указывает на справедливость моих слов.

– Ни в коем разе.

Здоровяк поднес стакан, Олег выпил, отдал емкость, поднял на гэбиста глаза и произнес:

– Что-то, Вась, не складываются у нас с тобой отношения. Как на тебя смотрю, сразу вспоминается писатель Фрэнсис Скотт Фицджеральд.

– А причем тут Фицджеральд? – оскалился оппонент.

– В романе «Ночь нежна» большой мастер пера пишет именно про тебя: «Он был до того отвратителен, что уже не внушал и отвращения, просто воспринимался как нелюдь».

Рожа постояла-постояла, оценивая сказанное, и вдруг залепила арестанту очередную пощечину.

Олега пошатнуло, он поскрипел зубами и произнес:

– Каждый раз я говорю одно и то же, и каждый раз мне не верят, и каждый раз мои слова все равно подтверждаются. Вась, если ударишь меня в третий раз – я сломаю тебе руку. И – я вижу, у тебя шнобель не совсем в порядке, так я тебе его поправлю.