Сегодня практически мгновенно ложащиеся на стол Цзяна доклады разведывательных данных были почти целиком данными радиоразведки. Три четверти сведений о перемещениях войск из Японии в Китай, а также о дислокации войск в зонах боевых действий были информацией его отдела. Ничего удивительного при китайском бардаке и отсутствии серьезной агентурной разведки. Ко всему еще они — личный проект, и далеко не всех руководитель и вождь знакомит с результатом. Зато и ценит.

Когда японцы вознамерились в прошлом году разбомбить порт Шанхая, именно Мясник прибежал к родственнику со своевременным докладом о перехвате разговоров. Радиосети работали на общих частотах — как для бортовых, так и для наземных радиостанций. В свою очередь, самолетные радиостанции отличались характерными только для них позывными, и установить направление удара, зная диапазоны рабочих волн радиостанций штабов, правила радиообмена, условные сокращения и открытые сигналы, применяемые противником, — не чрезмерный труд.

Истребители подняли вовремя и сорвали налет. Начальство осталось страшно довольным и оценкой действий Бюро, и его непосредственным официальным руководителем. Так что Мясник старался не вмешиваться в дела, пока его лично не подводят. Вполне хватало ума не лезть, да и вину за провал легче потом на другого свалить. Разве что изредка устраивал громогласные разносы подчиненным и отправлялся отдыхать. Не самый плохой тип начальника. Еще бы удалось через него пробить поставки оборудования из Руси, а то остро не хватало даже простейших радиопередатчиков.

— А с сианьцами? — спросил Ло Фу.

— Пока не трогать. Политика.

Ло Фу посмотрел вслед русскому и мысленно скривился. Анархистов и прочую сочувствующую им сволочь он ненавидел больше японцев. С теми все ясно — враги. Они убивают тебя — ты убиваешь их. Никаких сомнений и раздумий. Хорошего противника и уважать нормально. Внутренние враги гораздо хуже и опаснее. Говорят вроде правильные вещи, а делают…

В тысяча девятьсот тридцать первом году они практически случайно засекли радиопередатчик. Вместо доклада занялись сами и вскрыли целую сеть левацкой агентуры. Почти сотня человек — и не шитые дела с выбитыми пытками показаниями, а реальная подготовка к восстанию и покушению на лидеров Гоминьдана. Оружие, взрывчатка. Да много чего…

Что потом еще через год находили трупы убитых своими же, ладно. «Предатели», подозреваемые в предательстве. Способные на предательство — это их дела. Сами же поубивали больше соратников, чем гоминьдановские следователи.

Хуже другое. Цзян Чжунчжэн, узнав подробности несостоявшихся терактов, взбесился и двинул войска на контролируемые леваками районы. Их так прижали, что пришлось уходить на север, в Сиань. И все бы ничего, но по дороге они массово уничтожали всех хоть слегка более зажиточных жителей, чем они там у себя, в деревнях на юге, привыкли. И уж образованных и помещиков в обязательном порядке. Что добрались до Сианя немногие — подавляющее большинство перебили в пути гоминьдановские части, — как-то мало утешает. Зачем всю его семью расстреляли? Чего им плохого сделали? А крестьянам местным? Отца вся округа уважала. Всю жизнь помогал, чем мог. Ну да, всем не поможешь, можно подумать, теперь легче стало. Чуть ли не единственный врач с европейским образованием на всю округу. Нашли тоже угнетателя.