Александр, как и его покойный тезка, отличался злопамятностью. Отец и братья привили ему склонность к интригам, в которые новый царь погрузился с головой, едва лишь афиняне покинули Пеллу. Вот и сейчас, "договорившись" с Демосфеном о помощи союзникам, он раболепно уверил того в своей верности, а сам подумал о том, что хватит уже опасливо осматриваться, пора начинать Игру. Линкестиец всегда грезил славой Филиппа. Не распознавшие его мечты афиняне глубоко заблуждались, думая, что получили покорного цепного пса.

Еще зимой Александр затеял переписку с Меноном-фессалийцем, коего македоняне прокляли до десятого колена. Менон одержал верх в борьбе знати и стал тагом Фессалии. В начале весны он приехал в Пеллу лично и встретился с царем.

Линкестиец принял его радушно. После пира с обильными возлияниями, соседи-правители переговорили с глазу на глаз.

– А ведь если бы не я, вы могли бы победить, – польстил Менон гостеприимцу.

– Едва ли, – не согласился Александр, – при самом благоприятном исходе у Полисперхонта осталось бы больше сил, только и всего.

– Возможно, так было бы лучше для всех, – задумчиво сказал фессалиец, глядя через распахнутые ставни царских покоев в ночь.

– Это еще почему?

– Антипатр потерпел слишком сокрушительное поражение. Тогда, в Фермопилах, единственным моим желанием было – уничтожить, растоптать, чтобы духу македонского не осталось. Позже, глядя, как небывало усилились Афины, я понял, что ошибался. Гораздо лучше для Фессалии, если бы, Македония не испытала унижения, а оставалась угрозой Афинам.

– Ты необычайно откровенен, Менон, – сказал царь, внимательно разглядывая собеседника, – чего ты хочешь?

– Союза, – ответил фессалиец.

– В последнее время я заключил слишком много союзов, – усмехнулся царь.

– Тебя вынудили сделать это. Я же предлагаю тебе союз не столь громкий, как те, которые ты заключил с Демосфеном, стоящим за спиной. Тайный союз против Афин, против любой лиги, которую они возглавят, добиваясь гегемонии над Элладой. И я готов скрепить наш будущий договор делом, а не пустой болтовней.

– Каким образом?

– Ты ведь женат, Александр? – спросил Менон.

– Да, – ответил царь.

– На дочери Антипатра?

Линкестиец кивнул.

– Ты любишь ее?

– К чему эти расспросы? – сдвинул брови царь.

– Не подумай плохого, – примирительно поднял руки ладонями вперед Менон, – я лишь пытаюсь понять, имеет ли смысл мое предложение.