– Слушай оттуда, – велел я. – И нюхай… Да не меня, морда нахальная.

Ход становился цивильнее, уже и я начал улавливать вроде бы нечто женское, феромоны какие-то. Затем ход резко расширился и вывел в просторную пещеру, где на той стороне вверх ведут прекрасно вытесанные ступеньки, что скрываются за поворотом стены.

– Жди здесь, – сказал я. – Ты же не попугай, чтобы ходить по лестницам? Ну вот, сядь и жди.

Пещеру я пробежал под стеночкой, а там, ступая на цыпочках, начал подниматься, постоянно вслушиваясь. Однако это снаружи то ветер шумнет, то пролетающая ворона так каркнет, что присядешь в испуге, а здесь все тихо, как в могиле, и я поднялся примерно на пару этажей, открылась пещера, но ступеньки повели выше.

Я хотел было пойти дальше, но в пещере нечто звякнуло металлическим, донесся глубокий вздох. Осторожно вытянув шею, я заглянул, насторожился.

Под стеной сидит достаточно крупный молодой мужчина с металлическим ошейником неприятного черного цвета. Цепь тянется к штырю, вбитому в стену. Вид у пленника безрадостный, но жив, хотя на плече, шее и даже на боку засохшая кровь.

Я приблизился тихонько, но он услышал, поднял голову. Молодое лицо, достаточно красивое, хотя и подпорчено слишком уж надменным выражением, в глазах страх прячется за желанием выглядеть доблестно и героично.

– Ты кто? – спросил я. – Вурдалак? Или вервольф? Или, упаси Господи, перевертень?

Он смерил меня непонимающим взглядом.

– Что?

Голос его прозвучал с хрипотцой, но тоже с надменностью и даже долей чванства.

– Ошейник, – объяснил я. – Железный ошейник не дает вам превращаться в более… ну, приятный образ.

Он проговорил высокомерно:

– Я барон Стронгфильд, Уоллес Стронгфильд из древнейшего рода Эбергардов!.. Как могу быть оборотнем? Вы меня оскорбляете, сэр!

– Ладно, – сказал я, – вы не против, если я сниму с вас этот ошейник? Потому предупреждаю, я паладин. Если возжелаете укусить, я не только зубы выбью, но и так отпаладиню и обеззублю, всю жизнь сможете только молитвы шептать…

Он сказал повелительно:

– Если сумеете, попытайтесь снять этот ошейник. Но колдун, который его надел, был уверен, что снять его невозможно, а это кольцо сжимает мое горло все сильнее…

– Рискнем, – ответил я. – Все равно вас скоро задушит, чего жалеть?

Попытки разомкнуть руками ни к чему не привели, хотя мышцы вздувались красиво и рельефно, я сам залюбовался и некоторое время с любовью и восхищением смотрел на них, а не на покрасневшее горло жертвы, где ничего примечательного.

– Ладно, – сказал я. – Теперь не двигайтесь, попробую снять чары…