— Сделаем, Государь, не сумлевайся.

Выйдя из шатра, приказал бросить овчину рядом с Сынком, привалился к его боку и заснул — подустал что-то сегодня.

Меня разбудил Семен.

— Вставай, Владимир, разбили монгол окончательно.

— Сколько я спал?

— Четыре часа, Государь.

— Ну что же пора подводить итоги; Семен, пошли гонцов в войска — чужих раненых добить, трупы сжечь, посчитать наши потери. — Наших раненых срочно в лазареты, давай в темпе.

— Уже лечу, Государь.

Привалившись на тигра, задумался — придется здесь задержаться. — Наверняка есть тяжелораненые — их нужно вытаскивать, да и остальных подлечить требуется. Значит, первое — раненые, второе — послать пару дивизий в Крым — его придется основательно зачистить, и только потом нанесу визит в 2501 год за спецами.

— Петр, ты со мной, а здесь Федор останется со спецназом. Сынка будить не будем, Федор, потом проводите его в мою ставку. — Поехали.

Прибыв на место, съел плотный ужин, поданный слугой, и ухнулся спать. Проснулся от ощущения, что лежу между двумя печками — до того жарко, мочи нет. Весь в поту. — Какие печки, ведь я сплю в шатре. Открыл глаза — вот они родимые, здрасьте — тигры дрыхли с двух сторон, создавая своеобразный микроклимат.

Одевшись, вышел из шатра — отличное утро, сейчас бы в речке искупнуться.

— Доброе утро, Государь.

— И тебе того же, вот тебе приказ, после завтрака переносим ставку на берег Днепра. — Сколько здесь до речки?

— Три версты, Государь.

— Не версты, а километров.

— Ой, забыл, Государь.

К двенадцати часам дня мы расположились на живописном берегу Днепра.

— Федор, бредешок захватили с собой?

— Завсегда, Государь.