Стенки корпуса вокруг бортовых пулеметов были обшиты металлом, но вряд ли это давало чувство спокойствия.

Мазуров полез в кабину. Он пробирался через завалы из фанеры, под ногами хрустели осколки стекла, которые щедро окатили лица пилотов. Они сидели в своих креслах, привязанные ремнями безопасности, чуть откинувшись вперед, почти склонившись над штурвалами, а залитые кровью руки все продолжали сжимать их. Лица были иссечены стеклом, тела изорваны пулями, у второго пилота снесло полголовы, а ошметки его мозга с кусками кожи, раздробленных костей, скальпа и порванного шлема валялись на полу.

Мазуров подавил в себе чувство вины. Пилоты такой исход предвидели, но это именно он подписал им смертный приговор своим приказом садиться. Что же, остается отдать должное их смелости и особо не задерживаться здесь.

Над аэропланом пролетели истребители и обстреляли зенитную установку долгими, очень долгими очередями. Зенитка вся засверкала от множества попаданий, когда пули высекли об металл искры, и всплесками, когда пули впивались в землю, вырывая из нее куски, затягивая все вокруг дымом и пылью. Зенитчики попадали, и теперь их тела в разных позах валялись на станинах орудия, на земле вокруг, на ящиках с еще не использованными пулеметными лентами.

– Нам нужны эвакуаторы! – закричал он штурмовикам. – У них должны быть где‑то эвакуаторы. Мы должны очистить летное поле.

Часть штурмовиков обыскивало вспомогательные постройки, другие окапывались вдоль летного поля, потому что вскоре стоило ожидать контратаку германцев, когда они очухаются и соберутся с силами, третьи направились к форту с орудиями, но пулеметный огонь из дотов прижал их к земле.

В одном из ангаров они нашли два обгоревших грузовика. Похоже, это были все эвакуаторы, которые имелись на острове, но и будь грузовики исправны, рассчитывались они все равно на то, чтобы передвигать легкие самолеты, а уж никак не такие, как «Русские витязи». Впрягись эти два грузовика в аэроплан – то с места его сдвинули разве только будь он на колесах. Эту же груду фанеры им не протащить и сантиметра.

В небесах кружила стая истребителей. Через полчаса они выработают свое топливо и им придется возвращаться.

«Русский витязь» сел без происшествий, и будь полоса свободной, он успел бы затормозить, прежде чем она закончится, но, объезжая стороной разбитый аэроплан, он выехал за полосу и натолкнулся на камни. Стойки выдержали, но его тряхнуло, вытолкнуло обратно на полосу, а пилоты при этом не справились с управлением. Крыльями он налетел на сбитый аэроплан, снес себе растяжки и крайний двигатель, из которого полился тут же воспламенившийся бензин, оставляя за собой огненный шлейф. Оторванный двигатель врезался в землю, запрыгал по ней, вспахивая и калеча свои винты.