Когда аэроплан остановился, из него с двух сторон посыпались штурмовики, двое подбежали к горящим крыльям, стали их заливать пеной из огнетушителей, но аэроплан вряд ли сможет опять взлететь. Остальных, начни они садиться, ждет примерно такая же судьба. Пилот третьего «Русского витязя», видимо, думал точно так же. Хоть он и зашел на посадку, но делать этого не решился и пронесся над летным полем на высоте метров в тридцать. В результате пока высадилось около сотни человек.

Мазуров вбежал во второй аэроплан, пилоты еще не отстегнулись, сидя в кабине и обсуждая – смогут ли они взлететь.

– Ну? – спросил их Мазуров.

– Машине кранты, – сказал командир аэроплана.

– Можете связаться с другими аэропланами?

– Да, – сказал второй пилот и, не ожидая дальнейших распоряжений, схватил микрофон, – борт два, вызывает борта три, четыре, пять, шесть. Как меня слышно? Прием.

– Борт четыре слушает. Прием, – услышал он в наушниках.

– Прикажите, чтобы они поднимались и высаживались на летное поле на парашютах.

– Борт пять слушает, борт три слушает, борт шесть слушает.

– Высаживайтесь на парашютах. Как меня поняли? Прием.

– Хорошо, – сказал Мазуров, хотя ничего хорошего в случившемся не было и операция развивалась не по самому оптимистическому сценарию. – Вылезайте отсюда, – бросил он пилотам.

– А аэроплан? – удивились они.

– Вы же его не сможете поднять?

– Нет.

– Так бросайте его к чертям. У вас оружие есть?

– Пистолеты.

– Хм, не густо, ладно, чего‑нибудь раздобудем для вас.

Германцы, находясь на острове уже четверть века, лишь года три назад возвели мощный форт, оберегающий его от нападения с моря, но они и не задумывались, что атака может последовать с воздуха, и нисколько не позаботились об укреплениях вокруг летного поля. Окопов не вырыли, строения все сплошь были построены из рифленого железа, покрашенного бледно‑зеленой маскировочной краской. Смотря на них, создавалось впечатление временности и непрочности, будто те, кто их делал, не собирались надолго здесь оставаться. Самым большим из них был склад, но после того, как авиабомба проломила ему крышу и взорвалась внутри, от него остались погнутые и все еще горячие, закоптившиеся стены. В нем хранились бочки с топливом. Какой же фейерверк был здесь, когда до них добрался огонь!

Отовсюду слышались короткие очереди и ответные винтовочные выстрелы. Штурмовики уничтожали остатки обслуги летного поля.