– Ага. Подними крышу. Я хочу подождать твоего вчерашнего работодателя.

– Может… – в глазах у него появился испуг, но фразу свою он не закончил, слез с козел и, укрывая уже севшего в экипаж Шешеля, поднял крышу. Она раскрылась хлопком, совсем как большой зонтик.

– Когда он придет, я хочу с ним поговорить.

– Хорошо, – он сказал это с тоскливым вздохом, вероятно, припоминая тот момент, когда решил связаться с этим, как оказалось, очень хлопотным делом. Он был готов теперь сам доплатить, чтобы отвязаться от всех.

– Ты хорошо выглядишь, – заметил Шешель, но теперь ответом ему был только вздох.

– Ребра все болят, – с небольшой задержкой сказал извозчик, точно говорить ему было больно или он слов Шешеля не слышал и просто принялся рассказывать о том, чем заняты его мысли. Щека у него припухла. На лбу виднелась ссадина.

– Экипаж‑то вчера быстро нашел?

– Нет. Побегать пришлось. Почитай всю ночь и бегал, искал, кричал. Далеко лошадка убежала. Через три квартала и нашел только.

– Бегать – это полезно для здоровья. Некоторые, не у нас, а в других странах, в особенности за океаном, утром, знаешь, просыпаются и бегают по улицам.

– Делать больше им нечего – по своей‑то воле бегать. Я бы не стал.

– Сам виноват. Яму другому не рой. Ладно, прекращаем разговоры. Сиди и жди. Когда тебя в спину толкну – предложи тому, кто придет, в экипаж садиться, а до того считай, что меня здесь нет. Все понял?

– Как не понять, спустя полминуты экипаж вздрогнул оттого, что кто‑то ступил на подножку, хотел протиснуться внутрь, занять место подле Шешеля, но извозчик опять сказал: «Извините, я занят. Меня подождать просили».

– Как знаешь.

Женский голос никак не мог принадлежать недоброжелателю Шешеля. Но, глядишь, этой кодовой фразой, которую злоумышленники заранее обговорили, извозчик мог дать знак и встречу сорвать. Шпионы будто. Не будет же Шешель каждый раз вылезать из экипажа и проверять, кто хотел воспользоваться услугами извозчика. Ясно, что все они окажутся гражданами благонадежными и никаких подлостей не замышляющими.

Прошло полчаса. Шешель стал беспокоиться. Он не видел черное авто перед входом на студию. Он не знал – следили ли за ним. Но недоброжелатели его могли уже прознать, что он выбрался из ночной переделки без большого для себя ущерба. Это означало, что извозчик не выполнил условия договора. Ему не надо давать обещанные деньги. Но опять же – он не выполнил условия, не отработал и тех денег, что уже получил, а следовательно, должен их вернуть. Пятьдесят рублей. Это много для извозчика, но для тех, кто ему дал эти деньги, – сумма ничтожно мала. Мало надежд, что за ней придут. Но все же. Эти люди не любят, когда их обманывают, когда поручения их не выполняются. Не за деньгами они придут, а за разъяснениями. На это надеялся Шешель.