Несколько старых телевизоров, раздобытых по окрестностям — были подключены к системе наблюдения и выведены вместе с пультом в кабинет полковника Лиховидова. Лиховидов — маленький, неприметный, с короткой седой бородой — начинал еще в Афганистане, в отряде Каскад. За его голову — давали сто тысяч афганей.
Чеченца, которого они притащили — бросили в камеру. Один из них — вышел, снял трубку телефона. Прозвенело — как раз наверху, в маленьком кабинете, где вернувшиеся с поля отогревались чаем.
— Доставили, тащ полковник. Что с ним делать то?
Лиховидов посмотрел на Теплова, потом на Гурдаева. Гурдаев отрицательно покачал головой.
— Ничего не делать. Закрой дверь и уходи!
Лиховидов протянул руку, выключил экран….
— Кто пойдет?
Гурдаев хлопнул папкой — в ней была оперативная информация на этого ублюдка. Папка была тощей… родился… учился… конечно же ФЗУ, потом, как перестал быть Советский союз и стала демократия — бандформирование. К Лабазанову не взяли, потому что в зоне упорол какой-то косяк — у Лабазанова были уголовники, они прекрасно помнили, кто был кто в зоне, косореза могли опустить или пристрелить. Попал в Президентскую гвардию — место для отстоя и лузеров. Те, за кем были сильные родственники, авторитетные тейпы — шли к своим. Уголовники — к Лабазанову. Дудаев — собирал к себе всякую мелкородную шваль, у него сильного тейпа не было и в президентской гвардии — кого только не было, даже русские были. Грузины еще были, которые с Гамсахурдиа пришли, осетины — эти были христиане, им к мусульманам нельзя.
Справка, в которой подводился краткий итог жизни «изъятого» на сей момент — сообщала скупые факты, но не говорила самого главного. Она не рассказывала о том, как в общем то обычный сельский парень, который в другой жизни стал бы комбайнером или токарем в местной МТС — стал бандитом. Вот так — прямо взял и стал? Она не рассказывала — как в детстве этот пацан и другие чеченские пацаны — читали в учебниках родного языка о том, что надо убивать русских[132]. Она не рассказывала о том, как отцы выводили сыновей в глухие ущелья и учили их устраивать засады — а через несколько дней эти же отцы шли на первомайской демонстрации или драли глотку на партсобраниях. Она не рассказывала о том, как в восемьдесят девятом году к советскому генералу Дудаеву, вполне даже лояльному — пришла женщина из Межрегиональной депутатской группы, одновременно — осведомитель MI-6 — и предложила ему поехать себе на родину и поднять вооруженный сепаратистский мятеж. Она не рассказывала о том, как в конце девяносто первого русские и никем еще не воспринимаемые всерьез чеченские власти — заключили соглашение, по которому чеченцы устроили для некоторых русских чиновников «черную дыру» — регион, в котором пропадает все, что туда было направлено: деньги, оружие, материальные ценности, составы с товарами, люди. Нашумевшее дело с чеченскими авизовками — вы думаете, что это горные джигиты с восемью классами образования придумали, как обмануть банковскую систему и получить миллиарды? Ой, не смешите мои тапочки. Придумали это все люди, которые годами и десятилетиями работали в советской банковской системе и знали, как она работает и как ее можно обмануть. А Чечня тут только для того, что надо было скрыть концы и скрыть их там, куда никто не поедет искать. Вот и отстегнули потом в твердой сумме… говорят, Дудаев потом долго матерился и сделал выводы… начал не брать за крышу, а падать в долю. А русские чиновники посчитали — посчитали, да и решили, что чем платить — проще грохнуть. Вот и началась — первая чеченская…