— Ы-ы-ы-ы…

С полувсхлипом, полувизгом бывший вор и нынешний боевик Бесила бросился на мента — но тот с обидной легкостью отбросил его в сторону. Щелкнула челюсть…

— Бесила, Бесила…

Бывший майор грозненского уголовного розыска присел на корточки рядом с тяжело приходящим в себя блатным.

— Раз выбрал масть, так и не меняй ее — наставительно сказал он — иначе ты парашник и никто более. Теперь быстро — где пахан?

— Какой… пахан?

— Дударик, пахан ваш! Это ты ему дела с эстонскими рублями устраивал, так? Колись, су…а, глаз высосу!

Блатной заплакал…

Тьфу!

Джохар Дудаев Район поселка Ялхарой Апрель 1996 года

Джохар Дудаев

Район поселка Ялхарой

Апрель 1996 года

Заросший неопрятной седой щетиной человек в старом, пропахшем потом камуфляже — лежал на топчане в подвале капитального кирпичного дома и смотрел в потолок. Точнее — он смотрел на лампочку, которая раскачивалась непонятно почему, вероятно под воздействием потоков воздуха из устроенной хозяином этого дома вентиляции подвала. Лампочка раскачивалась как маятник в руках опытного гипнотизера, словно повторяя дыхание лежащего на топчане человека.

Раз — два. Раз — два.

Генерал думал, что ему делать. С войной. С чеченским народом. С Россией. С республикой, которая была доверена ему.

Джохар Дудаев до восьмидесятых годов не был ни мятежником, ни террористом — он был вполне даже пристойным коммунистом и офицером. Русская жена, продвижение по политической линии. В Афганистане — он разрабатывал планы действий тяжелобомбардировочных авиаполков, а потом — лично, на самолете Ту-22М3 летал их исполнять. Он никогда не думал, что его именем — через три десятка лет будут пользоваться исламские экстремисты. Хотя… а много ли они им пользуются?

Генерал согласился принять власть в Чечне, когда ему сделали предложение от лиц, близких к действующему руководству России, тогда это еще были народные депутаты РСФСР. На него вышли еще в Прибалтике, обстоятельно рассказали, что творится в родной республике. Показали документы, даже принесли дорогущий тогда еще видеомагнитофон и показали фильм. Этого оказалось достаточно — он согласился.

Генерал не знал, что игра, которая с ним велась — была не двойная, а даже тройная. Возвращение в свою республику единственного генерала — чеченца, которого просто не могли не уважать местные авторитеты — было одним из горизонтов игры. Но было еще два других.

Первый — вело российское руководство. Тогда шла борьба за власть… точнее — грызня за власть. Никто не знал, к чему она приведет. Насколько сильным окажется Горбачев. Не скинут ли его теряющие власть соратники и не устроят ли тридцать седьмой год. Не вмешается ли армия — а она вполне могла вмешаться. Именно поэтому — было несколько планов действий и заранее создавалось несколько точек, откуда может начаться сопротивление, если верх в Москве возьмут сторонники жесткого курса. Одной из точек сопротивления должен был быть Свердловск: мало кто знал, что именно там должна была быть провозглашена столица РСФСР вместо Москвы — на случай, если убьют Ельцина. Четвертый по величине город страны, далеко от Москвы, куча оборонных предприятий. Ельцин здесь продолжал пользоваться популярностью — свой, земляк, взлетевший на самый верх. Были контакты и в армии и в милиции… если бы Ельцин был убит — вступил бы в действие именно этот план[134]. Второй план — опереться на республики Кавказа. Там было много оружия — мужчина не считался мужчиной, если у него не было оружия, и там всегда впотаек тлело недовольство и сопротивление. Там — в случае прихода к власти военных — должен был вспыхнуть сепаратистский мятеж и возглавить его — должен был Джохар Дудаев. Республики Кавказа были своеобразны тем, что там родо-племенные связи были всегда сильнее приказа и долга — поэтому, те кто разрабатывал этот план был уверен, что просто так подавить этот мятеж с помощью местных сил безопасности не получится. Был и еще один генерал — своеобразный двойник и дублер Дудаева, но с несколько отличной от него программой действий — он должен был подхватить сопротивление на общесоюзном уровне.