— Палермо — хорошо! — Николай показал большой палец. Водитель просиял, оттого что похвалили родной город.

— Бывал, да?

— Проездом. Я в Ираке работал.

— А сам откуда.

— Я — русский.

— О, русский. Это хорошо — русский! Хорошо! — убежденно сказал водитель.

Несмотря на все неурядицы — почему-то русские пользовались до сих пор очень большим авторитетом во многих странах. Даже в Италии — в то время как американцев откровенно не любили, к русским относились хорошо. Конечно, до тех пор, пока в какой-то местности не появлялись в большом количестве русские туристы — отрывающиеся на отдыхе русские способны были вызвать межнациональную ненависть в течение одного туристического сезона.

— А сам сюда как попал?

— Кризис. Денег нет. Работы нет. Правительство — говно — исчерпывающе пояснил водитель.

— И как тут?

— Говно.

Да уж…

Конвой шел на Триполи. Некогда идеальная дорога — сейчас пестрела заплатами, то тут то там попадались сгоревшие бронемашины и грузовики, спихнутые с дороги. То тут то там — виднелись оазисы: унылые, с пожухшей листвой, наполовину заброшенные. Встречались и какие-то лагеря — они выделялись мешками HESCO, которые за последние десять лет уже стали верным знаком белы. Только один раз — они встретили на дороге блок-пост, который держали силы ООН.

Потом — их обстреляли. Фонтан бурой земли и песка поднялся по правую руку от дороги, Николай втянул голову в плечи. Потом появился второй, многим дальше. Но колонна продолжала идти и водитель — даже не обратил внимание на произошедшее.

— Часто тут так?

— Бывает. Это не опасно, местные стрелять не умеют. Кому-то не заплатили…

— А люди гибнут.

— Это на востоке. На севере. Вот там — серьезное говно творится, там такие банды есть. А тут почти спокойно. Нефти то тут полно.

Видимо, слово «говно» водителю нравилось.

— А как это связано? — не понял Николай.