— Повезло тебе, русист. Живи…

Когда Николаю удалось подняться на ноги — чеченцы уже были далеко. Вместо того, чтобы преследовать их — он достал второй пистолет из скрытой кобуры на лодыжке и побежал в другую сторону. Туда, где была припаркована его машина.

— Сотрясение мозга… — безапелляционно вынес приговор швед, который до того, как поступить в ООН в своей армии работал санитаром.

— Сильное?

— Не такое, какое требует госпитализации, но — никаких миссий, по меньшей мере, десять дней. Сейчас я дам вам аспирин, если почувствуете себя хуже, придется вызывать санитарный самолет.

— Господи… да эта жара убьет даже человека с целой башкой — сказал итальянец, который родился на севере Италии, на самой границе со Швейцарией и не переносил жару.

— Ну, голова в медицинском плане цела, в смысле трепанации черепа нет — швед не понял итальянской шутки.

— Спасибо и за это…

— Сэр!

В помещение, где осматривали едва добравшегося до базы в аэропорту Николая — вошел Гренвилл, заместитель командующего сектором.

— Так, мистер Магнуссон, вы закончили?

— Думаю, что да, сэр. Больше ничего не требуется. Но может потребоваться утром, если нашему русскому коллеге станет плохо.

Швед плохо выговаривал имена.

— Хорошо. Тогда оставьте нас.

Свободные от заданий служащие наблюдательной миссии вышли из прохладной комнаты, где Николаю оказывали первую помощь.

Гренвилл присел на стул, отодвинул бутылочку с антибиотиком и упаковку бинта. Положил на освободившееся место разграфленный лист анкеты и собственную ручку.

— Вы понимаете, что мы обязаны провести дознание?

«Вы» — значит, дело плохо.

— Понимаю, сэр. Но это всего лишь уличное ограбление.