Николай сразу узнал танк… мать бы его так. Ливийский Т-72 с дополнительно усиленной башней, кажется, он назывался аль-Ах[115] или как-то так. Башня сильно похожа на израильские Магач, там дополнительное бронирование. Другому танку просто неоткуда было здесь взяться, он никак не мог состоять на вооружении миротворцев. Но он тут был — и это означало, то игра пошла совсем без правил…

Среднего роста, бородатый человек — ничего не опасаясь, вышел перед танком, перекрывшим улицу. Его отлично было видно, в руках у него был мегафон.

— Салам, Коля… — весело крикнул он — поговорить не желаешь?

— Твою мать… — ему все же не хотелось верить в то, что он видел собственными глазами. Мерзко, когда предают те, кому ты помогал.

— Коля? Коля — это русское Ник, верно? Он тебя знает? Этот парень тебя знает?!

Знает…

— Коля! Деваться тебе некуда, ни тебе, ни твоим людям! Спускайся сюда! За жизнь поговорим! Сам видишь, пока танк работать не может. Но если я шагну в сторону, Коля…

— Твою мать, откуда он тебя знает? — крикнул один из американцев.

— Кричите что-нибудь! Кричите!

— Что? Что кричать?!

— Спрашивайте про деньги. Сколько он нам даст. Раджив, не стреляй! Танк не сможет бить по нам, он слишком близко — не поднимет пушку!

— Он похоронит нас — не спросил, а сказал Раджив по-русски.

— Дайте мне несколько минут. Пару минут, всего…

Николай откатился от края крыши. Настучал номер, не особо уже и надеясь. И с облегчением и изумлением услышал гудок — связь была. Видимо глушилка работала здесь менее эффективно — или еще что. Но связь — была.

— Я слушаю… — раздался усталый голос генерала Пелье.

— Месье генерал, это Ястреб, Ястреб.

— Ястреб? Какого черта, что там у вас происходит? Нам не удается связаться ни с кем из вас, черт возьми.

— Нет времени, месье генерал, надо торопиться. Слушайте…

— Мы уже торопимся. Опознай себя.

— Ебанамать, это говорил ваш дедушка, когда читал газету.