Убил моего отца? Кого? Отца?

Глушитель стал на свое место.

— А кто сказал тебе, мой юный друг, что я собираюсь убить ЕГО?

— Но…

Пистолет выстрелил несколько раз в пулеметном темпе, пули с чавканьем вонзились в тела чеченцев, отбрасывая их на пол. Англичанин стрелял современными, пустотелыми пулями, в теле они раскрывались подобно цветку, разрывая человеческую плоть, но не пробивая ее насквозь. Чеченцы стали шахидами, даже не успев понять, что происходит.

Англичанин, подхватив трофейный автомат, ловко прыгнул, чтобы прикрыться стулом, на котором сидел Николай. Автомат — уставился стволом на дверь, рожок полон, предохранитель на АВ.

— Извини, приятель. Просто других укрытий нет. Это ненадолго…

Времени прошло совсем немного — вероятнее даже пяти минут не прошло. Наверху — раздалась только одна короткая очередь, но англичанин чего-то напряженно ждал. Чего — выяснилось скоро: зазвонил телефон. Англичанин ответил.

— Гарри, что там у вас, доложите?

— Все в порядке, сэр. Двор чисто, первый, второй этаж — чисто. Христиане одиннадцать, львы — ноль. По-моему, большая часть этих уродов куда-то свалила, незадолго до нашего прибытия.

— Понял. Двое выходят, я и заложник. Не стреляйте.

— Так точно.

Англичанин спрятал телефон, достал из кармана многофункциональный инструмент, кусачками перекусил проволоку, которой связали Николая.

— Поднимайся, русский. Кости целы?

— Сукин ты… сын.

— Это для меня не новость. Но по сравнению с тобой, я — Мать Тереза просто. Давай, давай, поднимайся…

Николай попытался подняться — но в голове помутилось, и он опять упал на стул.

— Э… здорово, старик. Просто супер. Ну-ка, смотри на меня. Смотри на меня!

Англичанин посветил фонариком в глаза, по очереди в каждый, отчего у Николая заболела голова.