— Не говори. Забодали уже.

— Смотри!

Опоздали. Красивый фланговый прорыв одного из игроков Барсы завершился взятием ворот. Размочили…

— Твою мать…

Переживали все — и чеченцы и дагестанцы и русские. Как то получилось, что в этом баре все болели за МЮ.

— Теперь все.

— Точняк. Восемнадцать минут.

— Не каркай. Еще покажут…

В этот момент — Николай заметил, что в соседней компании — говорят по телефонам сразу трое, лица серьезные — совсем не под стать отдыху под пивко да под футбол. Но он этому значения не придал — мало ли у черных какие терки.

— Черт… — попытка прорыва Манчестера была безжалостно пресечена еще за десяток метров до штрафной.

— Все, сдулись…

— Батя?

— Ты где? — сухо спросил отец.

— В баре. Матч смотрю тут…

— Ты на машине? Бери машину и немедленно домой. Живо!

Отец говорил так же четко и жестко, как ставил задачи подчиненным.

— Бать, какого хрена…

— Поговори! Немедленно домой! Неладное начинается!

Николай знал отца. И знал, что такой сухой, холодный тон, скупые фразы — у него начинаются тогда, когда действительно что-то неладно.